Григорий Петрович Климов - Имя мое легион

наполняется, заполняется и переполняется. Поскольку мусор годами не вывозят, то его начинают сыпать рядом. Со временем вокруг мусорного ящика образуется своего рода естественная возвышенность, или, как говорится в географии, плато. Затем соответственно законам природы на этом плато появляется растительность.

Здесь можно встретить все, даже тянущиеся к свету побеги финиковой пальмы, проросшие из брошенной кем-то финиковой косточки. Если внимательный глаз заметит редкого чужестранца, то ветку Палестины пересадят в цветочный горшок и поставят в комнате, чтобы понаблюдать, что из этого получится.

На мусорной куче, или, как говорят теперь культурные люди, на такой материальной базе, лучше всего чувствует себя чертополох. Корни у него крепкие, листья колючие, а цветочки розовенькие. Занимается он преимущественно тем, что портит жизнь своим ближним. Если кто-нибудь захочет дать чертополоху какое-нибудь более культурное название и полезет в словарь, то его ожидает разочарование. Там сказано только одно: чертополох

– сорная трава, сорняк. И нет ему другого имени.

Рядом с чертополохом мирно уживается только нахальный, без роду без племени, бурьян. Даже после дождя он выглядит грязным и неумытым. Цветов на нем никогда не видно, и, каким образом он размножается, неизвестно. Хотя роста он огромного, но толку от него мало, и даже коровы воротят от него морду. Разве что запыхавшаяся собака второпях поднимет на него ножку.

Тут же приютилась подруга бурьяна и чертополоха – бестолковая лебеда с вечно вялыми листьями. Как бесплодная старая дева, большую часть времени она погружена в самосозерцание. Правда, некоторые опытные люди утверждают, что во время голода из лебеды можно варить суп.

В самом дальнем углу, куда редко попадает солнце, можно найти и паслен. Говоря культурным языком, паслен – это белладонна. А если загнуть еще культурнее, по-итальянски, то это будет прекрасная дама. Говоря языком ботаники, это бешеная вишня, красавка, сонная одурь. Та самая, о которой спрашивают: «Ты что, белены объелся?!»

И странная вещь, белладонны во дворе не найдешь нигде, кроме как на мусорной куче. Люди постарше говорят детям:

– Не троньте эту дрянь – плакать будете!

Вообще же на мусорном плато растет все, что угодно: и скромная гусиная травка, и высоченный подсолнух-индивидуалист, и застенчивая полуинтеллигентка-повилика, живущая как паразит, и даже безобидные ромашки. Но все они чувствуют себя здесь немножко неуверенно, просто ветром занесло. Качают они головками под теплым Божьим солнышком и не знают, что творится кругом.

В качестве представителей фауны флору мусорной кучи обычно дополняют крысы. Жирные и наглые, они чувствуют себя здесь хозяевами. До тех пор, пока не появится царь природы – человек.

Бывает, пойдет до ветру подвыпивший партиец сталинского типа. Увидит он через открытые двери крыс, вспомнит, что он представитель советской власти, вытащит наган и, не сходя с трона, давай палить по бедным крысам. Потом на мусорной куче опять воцаряется мировая гармония.

Конечно, в эпоху социалистического реализма не время заниматься созерцанием мусорных куч. Потому вернемся лучше к нашему спецпроекту «Чертополох».

Первым делом решили открыть новую радиостанцию. Специалисты из НИИ13 и 13-го отдела КГБ прекрасно знали, что некоторым людям всегда не хватает свободы. Но свобода эта не простая, а специальная, о которой известный философ-чертоискатель Бердяев говорит, что там, как в змеином гнезде, переплетаются доброе зло и злое добро. Конечно, не все понимают это философское 69, но специалисты из НИИ13 это прекрасно понимали.

Потому-то эта двуликая свобода обычно высиживается в тех тайных обществах, которые сами себя называют гуманистами, а другие называют их сатанистами. Потому, как тайный символ для тех, кому всегда не хватает свободы, новую радиостанцию назвали радио «Свобода». По сравнению с другими советскими учреждениями радио «Свобода» было чрезвычайно либеральным заведением. Здесь, как на Ноевом ковчеге, более или менее мирно уживались седовласые остатки нигилистов и анархистов, бывшие царские князья-либералы и философы-богоискатели типа Бердяева, бывшие правоверные марксисты и всякие еретики-уклонисты, дореволюционные писатели-декаденты и послереволюционные поэты-футуристы.

Правда, если присмотреться внимательно, всех их объединяло одно: необычайная любовь к свободе. Из-за этого у бывших --">