Ирвин Уэлш - Евротраш

скорлупу мрачности. Оставалось только найти подходящего человека.

Я получил работу секретаря-портье в маленьком отеле на Дамраке. Работать надо было долго, без всякого общения. Много времени я проводил за чтением или просмотром телепрограмм, частенько шикая на молодого пьяницу или обдолбанных гостей, которые бродили по отелю в любое время дня и ночи. Днем же я посещал уроки голландского.

К облегчению Рэба/Робби я съехал с его хаты и поселился в комнате в симпатичном домике на узеньком канале Йордаан. Домик был новым, недавно полностью перестроенным по причине того, что предыдущее здание обвалилось и съехало в рыхлый песок Амстердамской почвы, но несмотря на новизну он был построен в сдержанном стиле, чтобы быть похожим на своих соседей. Рента была на удивление приемлемой.

После того, как я переехал, Рэб/Робби опять стал походить на моего давнего друга. Он стал более дружелюбным и общительным по отношению ко мне, приглашал меня выпить или покурить, познакомиться с его друзьями, которых до этого он держал подальше от меня, боясь что они будут испорчены этим наркоманом. Все его друзья как будто были телепортированы прямиком из шестидесятых, подобающе одевались, курили гашиш и до смерти боялись "тяжелой наркоты". Хотя у меня не было так много свободного времени, мне было приятно по новой наладить отношения с Рэбом/Робби. Одним субботним утром мы сидели в кафе Флойд и наконец почувствовали себя вполне комфортабельно для того, чтобы выложить свои карты на стол.

-- Я рад видеть, что ты наконец прочистил голову, сказал он. -- Ты был в полной жопе когда ты только приехал сюда.

-- Спасибо тебе за то, что ты мирился со мной, Рэб... Робби, но ты был не самым гостеприимным хозяином, должен тебе сказать. У тебя была такая кислая физиономия когда ты возвращался домой.

-- Он улыбнулся. -- Я понимаю о чем ты говоришь. Наверно я заставил тебя чувствовать еще хуже. Но ты испугал меня, понимаешь? Работаю как последний пидар весь день и прихожу домой, чтобы наблюдать за тем, как этот обдолбанный говнюк только и делает что обкуривается шалой... ты понимаешь, я думал что я серьезно попал.

-- Да. Я думаю, что я воспользовался твоим гостеприимством.

-- Да нет. Ты не был настолько плох, заключил он, весь разнеженный от нашего разговора. -- Я был слишком холодным. Просто, ты знаешь, я такой парень, которому нужно иногда побыть одному, понимаешь?

-- Я могу понять это, приятель. Сказал я, проглатывая кусок космопирога. -- Я принимаю твои космические волны.

Рэб/Робби засмеялся и сильно затянулся. Он вообще раздобрел. -- Ты знаешь, я ведь точно вел себя как говнюк. Весь этот бред с Робби. Зови меня так, как ты меня всегда звал. Как в Шотландии, Толлкроссе. Рэб. Вот кто я. Вот кем я всегда буду. Рэб Доран. Бунтовщики Толлкросса. БТК. Пиздатые были времена, кореш?

То были отчаянные времена. Но дом всегда кажется симпатичнее тогда, когда ты далеко, в особенности через фильтр анаши. Я присоединился к его воспоминаниям и мы погрустили о прошлом и выкурили еще пару косяков перед тем, как отправиться по барам, где мы нажрались текилы.

Несмотря на повторное укрепление нашей дружбы с Рэбом, я проводил с ним очень мало времени, основной причиной тому была работа. Днем, когда я не работал, я ходил в языковую школу, качался или спал перед ночной сменой. Одну женщину, которая жила в нашей квартире, звали Валерия. Она помогала мне осваивать голландский, в изучении которого я начинал добиваться больших успехов. Мое знание разговорных французского, испанского и немецкого тоже сильно улучшилось из-за большого количества туристов, с которыми мне приходилось общаться в отеле. Валерия стала хорошим другом; что важнее -- у нее была подружка по имени Анна, в которую я влюбился.

Это было прекрасное время. Моя циничность испарилась и жизнь стала казаться полной приключений и неограниченных возможностей. Само собой разумеется, я перестал встречаться с Крисси и Ричардом и вообще не появлялся в районе красных фонарей. Они казались остатками противного и грязного периода моей жизни, периода с которым я навсегда покончил. Я больше не испытывал желания и надобности намазывать свой член вазелином, чтобы погрузить его в рыхлую задницу Крисси. У меня была красивая молодая подружка, с которой я мог заниматься сексом, и именно этим мы и занимались большую часть дня перед тем, как я выходил на свою вечернюю работу.

Без преувеличения, жизнь была идиллической на протяжении --">