Елена Ивановна Сазанович - Перевёрнутый мир

ветках появляются почки. А потом все умирает, чтобы родиться вновь. Но Марианны Кирилловны уже не будет никогда. Ее похоронили в большом городе, хотя она и считала это нелогичным. Мне почему-то все время казалось, что похоронена она именно здесь, в этих местах. Возможно, потому, что я оказался для нее единственным близким человеком на этой земле. Единственным, кто ее по-настоящему жалел и любил. Я вдруг понял, что могилы не там, где похоронен человек, а там, где его всегда будут помнить.

Вечером я сидел в сторожке и поминал домашним калиновым терпким вином свою костюмершу.

Ветер усиливался. Громко и настойчиво барабанил в окно резкий дождь. Тихо и печально выл Чижик. Вдруг раздался грохот фрамуги, посыпалось разбитое стекло, и я услышал на улице сильный треск. А потом в одну минуту все стихло. Я выскочил на крыльцо. Под окном лежал раненый ветром куст сирени. Талисман костюмерши. Я стал быстро срывать под не утихающим дождем ветки с цветами. А утром отнес еще влажную сирень на пригорок, где мы прошлым летом прощались с Марианной Кирилловной, и бросил букет на траву. В сиреневых цветах заиграло весело солнце. Мне по-прежнему казалось, что похоронена она была именно здесь. Потому что это логично. Я нашел цветочек с пятью лепестками и проглотил его. Но желания не загадывал. Это была по-прежнему ее сирень, и ее желание, которое она мне так и не раскрыла. Но которое все же сбылось, даже после ее смерти…

Почему именно теперь, глядя на испачканное золой лицо незнакомки, я вспомнил костюмершу? Наверно потому, что девушка, как и Марианна Кирилловна, пришла из того, другого, непонятного и нежеланного мира. И пыталась, сама не ведая того, меня им заразить.

– Вы испачкались, – улыбнулся я девушке.

Она с аппетитом, как и положено на свежем воздухе, поглощала картошку с сочными помидорами и кусочками нежной грудинки.

– Ничего более вкусного в жизни не ела, – по-детски сказала она, угощая остатками сала Чижика. Но тот почему-то заупрямился и не брал из ее рук.

– Вот и все, – я затушил остатки костра и убрал мусор в рюкзак. – Идемте, я вас провожу.

Мы вышли на широкую лесную тропу. Нам было не о чем говорить, ведь мы были совсем незнакомы.

– Ну что ж, тогда познакомимся, – ответила на мои мысли девушка.

Я узнал, что ее зовут Лида, что она студентка театрального, что приехала сюда впервые, по настойчивой рекомендации бабушки.

– Вы бы знали, Даник, как она расписывала это место! Словно это маленький рай в окружении бесконечного ада.

– Вы разочарованы?

– Не знаю, – девушка пожала плечами, – еще не знаю. В любом случае, отдых есть отдых. Хотя, признаюсь, здесь скучновато. Местечко больше подходит для одиноких старушек.

– Я, в общем-то, не одинокая старушка. Но скучно мне никогда не бывает.

– Ну… Вы ведь вынуждены здесь жить. Это ваша работа.

Это моя работа. Охранять все живое и беззащитное. Но никто меня не принуждал. Впрочем, Лиде я не ответил. И молча протянул руку на прощание.

– Желаю вам приятного отдыха.

– Вы так говорите, словно мы никогда больше не увидимся.

Не знаю почему, но я действительно не хотел с ней больше встречаться. Мой внутренний, почти звериный инстинкт подсказывал, что от этой девушки нужно бежать. И как можно дальше.

– Вы разве не пригласите меня еще раз поужинать в вашем лесу? – обиделась она. Видно, эта девушка никогда не знала отказа.

– Я ужинаю в основном дома. А это… Чистая случайность. Скорее, прихоть моего разбалованного пса.

Девушка пожала плечами и, капризно хмыкнув, скрылась в дверях пансионата. А я облегченно вздохнул. Домой, скорее домой. И Чижик радостно побежал впереди меня, словно указывая правильный путь.

Но этот вечер не обещал быть спокойным. Дома меня поджидала Валька. Словно маленький пушистый зверек, она свернулась калачиком в углу старенького дивана. В моей избе было прибрано, свежо и аппетитно пахло жареным мясом – дело ее рук.

– Привет! – крикнул я ей.

Она вскочила с места и радостно бросилась ко мне навстречу.

– Данька! – закричала она. – Где ты был, гадкий разбойник! Я жду тебя целую вечность!

Чижик бросился к Вальке, лизал радостно ее ноги, высоко подпрыгивал на месте. Он ее очень любил.

Я, пожалуй, впервые не обрадовался появлению Вальки и осторожно освободился из ее цепких рук. Черт, ну и вечерок выдался. Ведь хотел же побыть один, со своими мыслями, так нет, целая вереница непрошеных гостей.

Валька обиженно надула губы и уселась на --">