Михаил Александрович Бочкарев - Москва-Поднебесная, или Твоя стена - твое сознание

счастливое будущее нить. Немного постояв у входа, он открыл массивную дверь и очутился в полутемном помещении. Никакого коридора или холла с непременным ресепшен не было. Его взгляду тут же предстал натуральный камин, в котором тускло, тлели угли. На камине стояли свечи и человеческий череп, в глазницах которого дико сверкали кроваво красные драгоценные камни. Посередине комнаты величественно расставив дубовые львиные лапы, располагался помпезный круглый стол, а над столом в центре висел, без всякой опоры, огромный стеклянный шар, внутри которого плясали дьявольский танец разноцветные молнии. Шар медленно вращался. Елисею на долю секунды показалось, что он космонавт, наблюдающий в иллюминатор далекую чужую планету. По правую руку Нистратов увидел огромный портрет болезненно худого старца, одетого во что-то напоминающее рясу священника, увешанную драгоценными камнями и вышитую золотом. Лицо старца бороздили, будто пустынные барханы, глубокие морщины, а возраста он был такого, что вполне мог являться сверстником Ивана Грозного.

Случайному посетителю от чего-то стало не по себе, и он попятился к двери, но тут над ним раздался голос, принадлежащий явно не человеку, а скорее существу из преисподней:

— Не двигайся!!!..

Елисея Никаноровича бросило в жар. Ноги ослабли, и он рухнул на пол.

— «Боже спаси и сохрани, спаси и сохрани», — завопили мысли, Елисея.

— Назови имя!!! — прогремел голос.

— Е…е… ли… лисей, — судорожно прошептал он.

— Вижу, сглаз на тебе есть!

— Есть! Так точно есть… Виноват!

Елисею почему-то сразу захотелось заплакать, или даже зарыдать, но невероятным усилием воли он погасил свой порыв и сдавленно, как будто бы его только что пытались задушить, спросил:

— Скажите, — «Ради Бога», — хотел, было вымолвить он, но сразу же передумал, и спросил проще, — Скажите… кто вы?

В комнате тут же воцарилось молчание, такое, что Нистратову показалось, будто он мгновенно оглох. Елисей, хотел уже было, проверить свою жуткую догадку — толи закашлять, толи крикнуть, дабы убедиться, что слуховой аппарат его в порядке, но в этот самый миг услышал за своей спиной:

— Я тебе помогу!

От неожиданности Елисей вздрогнул и резко повернул голову, так что даже какой-то хрящик неприятно хрустнул в затылке. Его взгляду предстал старик, ужасного вида — худая, облаченная в черное жердь, которую венчал абсолютно лысый череп, пораженный морщинами, как засушенный гриб. Старик улыбался, но, только, от его улыбки у Елисея по коже пошел озноб и мгновенно возобновился нервный тик правого века, вылеченный совсем недавно с таким большим трудом.

— Я тебе помогу, — повторил старик, и только сейчас Елисей заметил в его руке остро наточенный металлический штырь, зловеще отливавший кровавым светом.

— Прошу Вас, не надо… у меня двое детей… дома голодные…

Тут старик достал еще один странный предмет — Черный и плоский.

— Елисей? — нахмурился он.

— Елисей, — обречено отозвался до смерти напуганный, незадачливый посетитель.

— Фамилия?

— «Зачем ему?», — подумал Елисей, — Елисей Нистратов.

Старик улыбнулся, будто соглашался сам с собой, открыл свой черный блокнот, который напуганный до смерти гость принял за сатанинскую библию, и принялся, что-то в нем писать серебристой шариковой ручкой, показавшейся бедняге Елисею вначале, орудием убийства.

— Пятьдесят рубликов с вас, — заявил старик и захлопнул блокнот, — присаживайтесь, а то на полу будет не удобно.

Елисея словно из ведра окатили. Тут же осознав всю глупость своего страха, он вытаращив глаза на старика, попытался подняться и, не сумев, скосился в сторону черепа на камине, — А как же это?..

— Что? — старик, в свою очередь, также посмотрел на камин, — Ах это… ну это так, для антуража, — тут он заговорщицки подмигнул, — Не сомневайтесь — настоящий! Строителя одного плитой придавило на работе, тело всмятку а голова хоть бы что. Целехонька! Родных у него никого… Так мне прораб его и продал… Недорого.

— Да? — удивился Елисей.

— Иван Матвеев, — утвердительно закивал старик, — 39 лет отроду. Такая вот судьба. Да вы его верно знаете. Он живописью занимался тайно по ночам. Мечтал в галерее выставляться. Но вот не задача, не пришлось…

Елисей в ответ только вытаращил глаза.

— «От куда я его могу знать?» — растерянно подумал он.

Удивительно, но сейчас голос старика уже не казался таким --">