Дино Буццати - Как убили дракона

динозавр.

Граф Джерол вышел из-за валуна, служившего ему укрытием, и направился к чудовищу, чтобы прикончить его. Дойдя до самой середины галечной насыпи, он уже занес было свой ломик, но его остановил крик присутствующих.

На какой-то миг Джеролу показалось, что этим криком они выражают свое ликование: ведь дракону пришел конец. Но тут он заметил, что кто-то шевелится у него за спиной. Резко обернувшись, граф увидел – вот потеха! – как из пещеры, спотыкаясь, выползли две жалкие зверушки и довольно быстро заковыляли к нему. Это были две маленькие неуклюжие рептилии длиной не больше полуметра, этакие уменьшенные копии испускавшего дух дракона, два маленьких дракончика, два детеныша: как видно, голод заставил их покинуть пещеру.

Все произошло в считанные мгновения. Граф продемонстрировал необыкновенную ловкость.

– Вот тебе! Вот тебе! – кричал он, азартно размахивая своей железной палицей.

Двух ударов оказалось достаточно. Энергично и решительно действуя ломиком, он с такой легкостью проломил черепа обоим уродцам, словно у них были не головы, а стеклянные шары. Они лежали, бездыханные, на камнях и издали были похожи на две волынки с пустыми мехами.

И тогда наблюдавшие за этой сценой незнакомцы молча, врассыпную бросились вниз по усыпанным галькой пересохшим руслам. Казалось, все бегут от какой-то страшной опасности. Не издав ни звука, не шелохнув ни камешка, ни разу не оглянувшись на пещеру дракона, они исчезли так же внезапно, как и появились.

Дракон зашевелился. Казалось, он так никогда и не умрет. Медленно, как улитка, пополз он к двум убитым детенышам, не переставая выпускать две струи дыма. Добравшись до них, он рухнул на галечник, с невероятным усилием вытянул шею и принялся облизывать своих мертвых уродцев – возможно, надеясь таким образом вернуть их к жизни.

Наконец, собрав последние свои силы, дракон запрокинул голову к небу – так он еще ни разу не делал – и издал протяжный, постепенно набиравший силу неописуемый вопль, вопль, какого никто и никогда еще в мире не слышал. В его голосе, не похожем ни на голос человека, ни на голос животного, было столько страстной ненависти, что даже граф Джерол застыл на месте, скованный страхом.

Теперь стало ясно, почему дракон не хотел возвращаться в пещеру, где мог бы укрыться от своих преследователей, почему он не издал ни стона, ни крика, а лишь иногда сдавленно шипел. Дракон боялся за своих детенышей и ради их спасения жертвовал собственной жизнью: если бы он скрылся в пещере, люди последовали бы за ним туда и нашли бы его малышей. А подай он голос, детеныши сами выбежали бы к нему. И только теперь, увидев их мертвыми, чудовище исторгло из груди этот вопль.

Дракон взывал о помощи и требовал отомстить за гибель его детей. Но к кому он взывал? К горам, таким пустынным и суровым? К небу, в котором не было ни птицы, ни облачка? К людям, которые истязали его? Или, быть может, к дьяволу? Его крик ввинчивался в скалистые стены, пронзал небесный свод, заполняя собой Вселенную. Казалось просто немыслимым (хотя никакого разумного основания для этого не было), чтобы никто так и не откликнулся на его зов.

– Интересно, к кому он обращается? – спросил Андронико, тщетно стараясь придать своему вопросу шутливый тон. – Кого зовет? Никто вроде бы не спешит к нему на помощь?

– Ох, скорей бы уж он умер! – воскликнула женщина.

Но дракон все не умирал, хотя граф Джерол, горя желанием прикончить его, все стрелял и стрелял из своего карабина! Бац! Бац! Никакого результата. Дракон продолжал нежно облизывать своих мертвых детенышей, но движения его языка становились все замедленнее. Какая-то беловатая жидкость вытекала из его уцелевшего глаза.

– Глядите! – воскликнул профессор Фусти. – Он же плачет!

Губернатор сказал:

– Уже поздно. Хватит, Мартино. Пора возвращаться.

Семь раз поднимался к небу голос дракона, семь раз эхом отвечали ему скалы и небо. На седьмой раз крик его, который, казалось, никогда не кончится, внезапно ослабел, потом резко оборвался.

Гробовую тишину вдруг нарушил чей-то кашель. Весь в пыли, с потным, исказившимся от усталости и волнения лицом, граф Мартино, бросив на камни карабин и прижав руку к груди, шел по осыпи и кашлял.

– Ну, что такое? – спросил Андронико; по лицу его было видно, что он почуял недоброе. – Что с тобой?

– Ничего, – ответил Джерол, через силу стараясь говорить бодро. – Глотнул немного дыма.

– Какого дыма?

Джерол не ответил и --">