Петр Ореховский - Подробности Гражданской войны

коммерческого… Из тех же, кто остался, Сергей был чуть ли не самым опытным работником. Да ещё вдобавок – мужчина. И стал он начальником городского департамента финансов – так переименовали его бывшую службу. И правильно, что переименовали: был бы Сергей Хитров начальником отдела, ну и что? И совсем другое, когда он стал начальником департамента.

И мэр областного центра, который придумал новые названия, начал с того, что на сессии городского Совета сказал, что хочет быть мэром.

Что это за должность такая – глава городской администрации?

Сокращённо получается г-гад. Давайте сделаем, чтобы у нас глава города был мэр. И депутаты проголосовали за это единогласно.

Мэра тогдашнего звали Кидалов; в прошлом он работал вице-губернатором, и глава области поставил у руля местного самоуправления, как он сначала полагал, “своего человека”. Сергей про себя постоянно восхищался Кидаловым. Во-первых, он никогда не орал. Во-вторых, он существенно поднял мэрским людям, как за глаза называли служителей местного самоуправления обыватели, заработную плату. В-третьих, он так красиво рисовал городское будущее, что всем хотелось на него работать… тогда все работали, чтобы побыстрее увидеть, наконец, обещанное умными московскими людьми, выступавшими по каналам центрального телевидения, счастливое капиталистическое будущее. Кроме того, по местным телеканалам обещали такое же, если не более счастливое будущее местные люди. Им, правда, верилось меньше, чем московским: то ли потому, что местные были глупее, чем московские, то ли потому что местных хотя бы чуть-чуть знали, а московских не знали совсем.

Но у светлого будущего в городе, которым управлял мягкий умница

Кидалов, был враг, великий и ужасный, правящий N-ской областью с коммунистических времён губернатор Стояковский. Его традиционно ненавидели и боялись интеллигентные жители областного центра, поэтому все газеты и телеканалы, театры и университеты, школы и больницы постоянно объяснялись ему в любви, зачисляли его в почётные профессора, врачи и меценаты. Это настолько надоело промышленному пролетариату, что на выборах этот полностью несознательный класс неизменно голосовал против Стояковского. Последний натурально приходил в бешенство, затаивал зло, требовал от работников умственного труда новых подвигов в пропаганде его государственных заслуг и полагал, что козни против него строит неблагодарное местное самоуправление. Отчасти это было справедливо: в мэрии по заведенной традиции всегда держали фигу в кармане и вели с областью тихую непрекращающуюся холодную войну.

Конечно, это несколько противоречило общей весёлой и братской демократической атмосфере девяностых. Но случались в то время и такие вот воспаления, обусловленные отравляющим воздействием родимых пятен социализма.

Борис Хитров, на какое-то время совсем оставшись без денег, начал было опускаться. Заниматься частным извозом на собственных “Жигулях” ему претило, а его ракетные способности перестали представлять собой какую-либо рыночную ценность. Он стал попивать и бесцельно задерживаться на работе – очень не хотелось идти домой. Однако, осматриваясь по сторонам, он обнаружил, что цветные металлы, из которых они сооружали различные конструкции, остро нужны за рубежом,

– несчастная западная экономика просто задыхалась от нехватки цветных металлов, которые как попало валялись у него под ногами.

Разобравшись в дверях, ведущих на внешний рынок, он существенно поправил своё материальное положение, а заодно познакомился с интересными людьми в областном департаменте промышленности, которые помогли ему со всем этим, а потом уже, приглядевшись, пригласили

Бориса Хитрова на работу. Завод, на котором он числился, работал один день в неделю – так что Борис расстался с ним без сожалений.

Промышленную политику, которая заключалась в выбивании из бюджета ссуд для знакомых директоров, а теперь уже и владельцев убыточных предприятий, бывший ракетостроитель освоил легко. Встречная признательность тоже не заставила себя ждать. Единственное, что осталось загадкой для Хитрова-старшего, почему из федерального центра выделяют так мало средств для осуществления промышленной политики, и в конце концов он пришёл к выводу, что это происки американских и европейских империалистов, которые хотят уничтожить своих сильных российских конкурентов.

Присутствуя на аппаратных совещаниях и прочих --">