Ильгар Сафат - Моя необработанная форма

мучительная смерть. Жить надоело, но мучиться я тоже устал. Все достало. Все опротивело. Все осточертело. Олдос Хаксли этот вопрос решил просто. ЛСД. Легкая смерть. Бегство интеллектуала. Интеллектуалы – трусы. Интеллект – для трусов. Не знаю, радоваться этому или печалиться, но я даже прикончить себя как следует не смог. Талантливые люди, говорят, талантливы во всем. Так и бездари во всем бездарны. Это про меня. Настроен я был решительно, но для того, чтобы так решительно настроиться, мне пришлось выпить приличную дозу коньяка. Меня разморило, и я уснул, не дойдя до кухни. Рухнул на ковер и вырубился. Ну разве не кретин?

3. ДЕМОНИЧЕСКАЯ ГОЛОГРАФИЯ

В последнее время со мною творится что-то неладное. Голоса в голове подстрекают меня разом закончить все эти мучения: выпить таблетки, вскрыть себе вены в ванной, броситься под поезд или выпрыгнуть из окна. Мне хорошо знакомы песни этих демонов, я много лет борюсь с их наваждениями. Это странно, но я не верю голосам, звучащим в моей голове, точно так же как я не верю людям, которых вижу вокруг себя. Все лгут, и все лжет, даже я сам себе лгу, чтобы случайно не признаться в чем-то очень страшном. Одна ложь. Всюду одна ложь.

Проснулся я ночью, лежа на полу. Почему-то с расстегнутой ширинкой и вывалившимися из нее причиндалами. Замерз. Снилось что-то омерзительное. В затылок скреблись мерзкие насекомые – то ли мадагаскарские тараканы, то ли жужелицы-многоножки. Не помню точно, да это и не важно. Во сне я был уверен, что эти насекомые скребутся злонамеренно, как люди, разумно. Ведь некоторые люди разумны. Хотя где найти таких людей? Я чувствовал, как острые коготки раздирают затылок. Мне стало страшно, что под волосами может потечь кровь и я буду не в силах ее остановить. Кровь начнет литься не переставая, и я захлебнусь в ее липких струях или сдохну от кровопотери. Какое-то гадкое существо скреблось в меня, но я даже не пытался его отогнать. Было лень. Воля парализована. Я был скован странным чувством. Мне лень было даже пошевелить пальцем, чтобы прогнать эту мерзость. Лежу и терплю. Вот такое я ничтожество. Раздражал еще звук, издаваемый когтями неведомой твари. Было такое ощущение, что это скребут бритвой по стеклу. Или гвоздем по жестянке. Страшно было еще то, что во сне я понимал, что издавать такой звук при соприкосновении с моей головой когти насекомого не могут. Ведь мой череп не хрустальный шар и не жестянка, а кость не может звучать так, как стекло или жесть. Бред какой-то. В этом было что-то противоестественное. Вероятно, от чувства несуразности я и проснулся. Во рту смердела гадливая горечь. В окно трупной язвой сочилась луна, и ветка дерева, колеблемая ветром, билась в промерзшие стекла. Цок-цок. Так вот, оказывается, что издавало этот неприятный, скребущийся звук. Ветка. Все очень просто. Дерево скребет окно. Ветви задевают водосточную трубу. Никакой мистики. Никаких призраков.

Я немного успокоился, хотя тяжесть на сердце все еще не отпускала. Застегнул ширинку. Мне захотелось расплакаться, но я взял себя в руки. Слез моих никто не видел и не увидит. Лучше сгнить в психушке, чем радовать недоброжелателей, завистников и врагов. Их у меня много. Так пусть эта сволочь не радуется.

За окном лаяла собака. Лаяла и тихо подвывала. Было жутко. В трубах шумела вода. Все это вызывало во мне такое внутреннее напряжение, что казалось, что я и сам сейчас либо залаю, либо прорвусь вместе с трубой под напором шумящей воды. Пусть из меня вытечет вся гниль! Но кем я был в эту минуту? Кем я вообще являюсь? Кто я? Кто я такой? Не хочу себя вспоминать, так как прекрасно понимаю, что уже давно не соответствую своим воспоминаниям. Раньше были друзья, были женщины, и это наполняло смыслом. Теперь тоже есть бабы, но смысла в мою жизнь эти твари уже не привносят. Твари. Похотливые обезьяны.

За что зацепиться? Чем себя обмануть, чтобы жизнь опять обрела ценность? Слишком много вопросов. Слишком много теней. Тени на стенах и отражения в стеклах создавали странный объем. Демоническая голография. Топкий морок. Тесный мирок. Люсидное наваждение заблудившегося сознания. Бред, втягивающий тебя в выморочный мир, лишенный четких законов, в страшную реальность, из которой нет возврата. Так всегда: угадывая себя во сне, ты видишь, что погружен в странное и страшное зазеркалье, в котором нет смысла, но которое тебя увлекает. Неужели только это теперь и осталось? Плутание в темном лабиринте. Бесконечное --">