Марина Сергеевна Айрапетова - Подарок Фрумы

семейством. Но к ее счастью она встретила милых и гостеприимных людей совершенно без ортодоксальных замашек.

Жизнь опять вроде бы потекла по-прежнему, но что-то все-таки стало меняться. Все ждали неожиданных проявлений от бабушки, а пришли они совсем с другой стороны. Все и даже бабушка начали замечать перемены в Дане. Он резко возомнил себя главой семейства, причём с еврейскими корнями. Но корни эти почему-то оказывали влияние только на его заботу о продолжении их рода. Дан будто выпал из времени, в котором жил, из понимания, что они живут все же во Франции. Он как будто забыл, что среди его предков немало кровей намешено. Флоранс решила, что у него просто очень своеобразно проходит кризис среднего возраста и приняла выжидательную позицию. Эта умница умудрялась жить мирно и весело в любых условиях. Мудрая Фрума не переставала любоваться своей невесткой. А Дан часто и много стал рассуждать о том, что подходит время Габриэллы. При первом таком его высказывании, которое было произнесено за вечерним сбором у стола, все вопросительно посмотрели на говорящего. Тогда он только порассуждал о том, что Габриэль очень повзрослела, и пора думать о будущем. Правда, добавил фразу, насторожившую сразу всех. Он сказал, что теперь необходимо знакомства заводить с молодыми людьми через близких знакомых семьи, и что он сам об этом позаботится. Но в последствии постепенно это соображение начинало в речах Дана принимать ту форму, которую и имел в виду он ещё в тот первый заход. А именно, не больше и не меньше, Дан говорил о замужестве, причём муж должен был быть обязательно евреем. Но самое главное, что он, оказывается, уже сам ей подобрал подходящую для него, как это не парадоксально, именно для него, партию для дочери. Даже Фрума была поражена этой новостью. Флоранс по глазам свекрови поняла, что свекровь солидарна с остальными членами семьи. Рафаэль вообще заявил, что, если что, он пустится в бега. Но у него, по всей видимости, ещё было время. И он занял выжидательную позицию по отношению к своей судьбине и солидарно-оборонительную по отношению к свадьбе сестры. А Габриэлла молчала и ходила мрачнее тучи. К сожалению у неё не было пока своей истории, компания была, парни для хождения на вечеринки были. Но ничего серьезного не было. Она ещё себя, как ей казалось, сама не почувствовала. У старших женщин болела душа, каждая на свой лад придумывала всевозможные способы спасения от безумного плана сбрендившего главы. И тут всех опередила нестареющая душой Фрума.

С тех пор, как переехала, общительная и жизнерадостная Фрума вновь ожила. Она потихоньку оправилось от потери. Она стала часто выходить из дома и даже пристрастилась посещать местный клуб «для старичков», как, шутя, она называла это заведение. Там Фрума обзавелась новыми знакомыми. Это все были пожилые одинокие, но иногда и пары среднего класса, представители мелкой буржуазии, со своими традициями, интересами и привычками. Все это и соединяло этих пожилых людей. И конечно игра в карты, такое времяпрепровождение было самым излюбленным. Иногда некоторые из них ещё и любили встречаться в небольших кафе за чашечкой кофе и милой беседой о детях, внуках, погоде, нравах общества, политике и, конечно, о кино и жизни тех, кто его делает.

И вот в один из вечеров, когда все собрались за общим столом, Фрума сообщила, что решила отправиться в восьмидневное путешествие, в круиз по Роне. Каждый год в начале осени организуется множество различных путешествий по льготным тарифам для пожилых людей. Круиз, в который собралась Фрума, имел многообещающее название: «Краски Прованса». Вот именно в этот круиз приятельницы и приятели по клубу предложили Фруме присоединиться к их компании и провести эту неделю вместе. Взвесив все за и против, она решила рискнуть. Но это было ещё не все в ее хитром плане. Фрума, напирая на то, что она после кончины мужа сильно сдала и полагаться полностью на себя боится, сказала, что ей нужна помощница. А потом, заметив, что у Габриэллы занятия в университете, где она начала учиться, начнуться только с середины сентября, предложила сама себе ее в помощницы. Сказав это, она незаметно для Дана, подмигнула внучке. Габриэлла сразу и не поняла. Зато сообразительная Флоранс пришла сразу же в восторг от этого предложения. Она уже знала, что смотрины жениха Дан готовил как раз на этот период.

Новоявленный ортодокс решил, что перечить матери не подобает, особенно в поучительных --">