рождения.

Папа – Файзирахманов Алик Наширович, 1956 года рождения.

Отец работал на Донбассе шахтером. Его получка в месяц составляла 500 рублей. Жил в общежитии. По вечерам успевал в доме культуры занимать место клавишника в музыкальной группе. Ставил дискотеку. Там они и встретились.

Мама, в свою очередь, была поваром в столовой, получала копейки.

Поселок назывался «Садово-Хрустальский».

Своей квартиры не было, пришлось жить с родителями моего отца.

Баба – Говорова Варвара Афанасьевна. Год рождения – 1922. По документам – 1919 год. Так надо было.

Дед – Файзрахманов Нашир Кавиевич, 1924 года.

Отцу моему в паспорте сделали ошибку. Букву «и» вписали.

Отец у своих родителей единственный. Была у него сестра на два года старше его, но она умерла в восьмилетнем возрасте.

Дед и баба были прорабами, мотались по стране в поисках денег, оставляя своих детей на совесть безответственным знакомым. У тех пьянки, гулянки, и глупый ребенок выпивал вместе с ними в то время, когда они удивлялись. Так и случилось горе.

Папа переболел страшными в то время болезнями, но все же выжил. Картина с детства осталась. В пятнадцать лет он покинул отчий дом.

Родители моей мамы – Гельман Виктор Михайлович и Сергиенко Мария Герасимовна. Дочь растить не хотели. Спустя семь лет, родили себе сына Владимира и вовсю занялись его воспитанием.

После свадьбы, как я сказал, маме с папой пришлось жить с родителями моего отца. Если можно так сказать, кошмар, а не жизнь.

Пока отец под землей в смену уголь добывает, мама беременная в трехкомнатной квартире с дедом и бабой воюют. То-то не так, то это не то. Мама ни в чем не виновата. Случился выкидыш.

17 марта 1980 год

Мама родила Славика. Он постоянно плакал, мама почти от него не отходила.

– Что он у тебя постоянно орет? Заткни его!

– Она ведьма, Нашир!

– Ты зачем иголки загибаешь и по углам их кидаешь?

Мама поставила условия отцу:

– Я так больше не могу. День не сплю и ночь на стреме. Твой Отец сказал: «убьет». У него справка из психушки. Я в этом не сомневаюсь. Так что уходим от них. Квартиру разменять они не хотят.

Папа запил. Мама ушла в ничуть не лучшие условия к своим родителям с грудным ребенком на руках.

Отец рассчитался с работы и дня через три, приняв решение, приехал за мамой.

– Вот, Людмила, есть газета, в ней написано: «Если есть желание, можете поехать по переселению на Дальний Восток. Даем подъемные, работу, хату».

– Выхода другого нет. Надо ехать.

Утром поехали в поселок собирать документы, необходимые для отъезда. Сына оставили у сестры бабы Варвары тети Дуни. Когда вернулись за ним, войдя в дом, мама застала тетю Дуню, как та кормила месячного Славика старой котлетой.

– Ты посмотри. На час нельзя оставить нашего сына у твоих родственников.

Забрали сына. Чемоданы в руки. Попрощались со всеми и отправились на вокзал.

В дорогу тетя Дуня пророчила:

– Слава буде мрец.

– Тьфу! Дура старая. – сплюнула трижды мама.

Сели в поезд. Едут. Чем дальше к востоку, тем хуже представлялось свое будущее.

Вдоль железной дороги стоят невзрачные поселения, мрачные, серые бараки.

– Действительно, ссылка, а мы сюда добровольно едем.

Подъезжая к небольшому городу Биробиджан, Славе вдруг стало плохо. Он закатил глаза под лобик, весь скрючился и стонет. Родители вышли. Мама с сыном отправились на скорой в больницу.

Отец пошел туда, где все обещали устроить. Но там вдруг сказали:

– Ничего нет. Езжай в село Казанка, в 40 километров к югу. Может, там, что и дадут.

17 рублей в кармане, отец едет в Казанку устраивать быт.

– Вот трущобы какие. Надо же было так. Поменять цивилизацию на глушь.

– Ну, что даешь, бригадир?

– Вон тот сарай.

– Ну и хата. Сколько же здесь блох? Нет. Жену и сына сюда нельзя.

Отец узнал, что еще в двадцати километрах есть село. В нем колхоз, жилье, работа. Приехал туда. Нашел квартиру. Устроился в колхоз электриком. С подъемными обманули, но дали аванс 30 рублей.

Папе в колхозе обещали платить 120 рублей в месяц, но заплатили половину.

– Эта первая зарплата, так как мы тебя

--">