Помойка таки да пОняла! На ее плач и вой сбежались соседи со всего подъезда. Выяснилось, что на вопросы соседей о Даше Мадам Вошкина отвечала, что та поехала в Тулу, к деду с бабкой. Соседи также подтвердили, что Мадам Вошкина действительно продала свою приватизированную квартиру, по дешевке распродала мебель и прочее барахло, они с Ирочкой взяли с собой всего четыре чемодана и уехали в неизвестном направлении.

Соседи, естественно, не знали, что помимо одежды, обуви и белья Мадам Вошкина увезла с собой больше шести килограммов золота, что за деньги, вырученные за ростовскую квартиру, она купила хорошую трехкомнатную квартиру в Астрахани и что на момент отъезда для Мадам Вошкиной уже была приготовлена работа проводницей на поезде "Астрахань-Москва", а для Ирочки - очень хлебное место в одном из лучших астраханских ресторанов.

И, конечно, соседи и не подозревали, что последние несколько лет Мадам Вошкина буквально грезила о переезде в Астрахань. Астраханская икра! Нет, не так! АСТРАХАНСКАЯ ИКРА! Икра, как много в этом слове для сердца русского слилось... А астраханские арбузы? Мадам Вошкина была уверена, что езди она в Москву не из Ростова, а из Астрахани, ее доходы были бы раза в два больше, да и разве можно сравнивать этот босяцкий, уголовный Ростов со спокойной, законопослушной Астраханью? В общем, все, что ни делается, все к лучшему, и Мадам Вошкина была даже рада, что дохлая кошка с голубой ленточкой стала последней каплей!

Сердобольная старушка со второго этажа накапала Даше валерьянки и отвела ее в ЖЭК, где, как ей точно было известно, требовался дворник и для него даже имелась небольшая комната. Так Даша Помойка получила и работу, и жилье.

Вот такие дела, друзья мои. Мораль сей басни такова: Так выпьемте же за свет, который ВСЕГДА есть в конце ЛЮБОГО тоннеля!

Интерлюдия 1. Разъяснения от автора

Я столько раз повторял "Я не писатель, бог миловал!" и "Я, слава богу, не писатель!", что и сам в это поверил. Но это действительно так. И то, что я сподобился начать писать книгу, совсем не значит, что я стал писателем. И дело не только в том, насколько скромно я оцениваю свои литературные способности. Дело в том, что книга эта не столько художественная, сколько публицистическая. Моя книга - это то, что в девятнадцатом и начале двадцатого века называли "Физиологические очерки".

"Литературная энциклопедия" определяет физиологический очерк как бытовой нравоописательный очерк, ставящий своей целью изображение жизни разных, но преимущественно так называемых "низших" классов общества, его типичных представителей, и дающий их профессионально-бытовые характеристики.

Моя книга будет состоять из глав (каждая из которых будет отражать определенную ситуацию из жизни героев и каждая из которых будет заканчиваться моралью-размышлизмом) и интерлюдий, которые будут содержать необходимые разъяснения от автора. В последующих главах своей книги я, конечно, расскажу и как Даша Помойка явилась в Тулу, и как она делила дедовское наследство, и про многое-многое другое. Только, пожалуйста, не ожидайте правильной хронологической последовательности: моя цель - из множества камешков сложить мозаику!

Теперь о критике.

"Критикам", страдающим излишней толерантностью и политкорректностью, а в особенности Жалостливым Дамам, могу лишь повторить вслед за незабвенной Фаиной Раневской: "Пионэры, возьмитесь за руки и идите в жопу!"

Не ожидайте также, что я буду как-то реагировать на критику моего стиля. Я не собираюсь приводить вам навязшие в зубах цитаты из Толстого, якобы доказывающие, что уж если сам Лев Николаевич был, мягко говоря, небезупречным стилистом, то мне это тем более простительно. Я смотрю на это гораздо проще. Как я уже говорил, мои "Деловые люди" - это то, что в девятнадцатом и начале двадцатого века называли "Физиологические очерки". Среди писателей этого жанра встречались и такие гиганты, как Глеб Успенский, Куприн и Гиляровский, и давно забытые посредственности, как Решетников и Златовратский, но у них у всех была одна общая черта: все они писали свои физиологические очерки не как беллетристику, а как публицистику, простым разговорным языком, отражающим язык описываемой среды. Я не лезу в Куприны, но суть моего стиля та же.

Критику сюжета я тоже не принимаю: сюжет диктуют мои герои, он исходит из их психотипов и окружающей их среды.

Всех моих друзей, пожелавших высказать по книге

--">