Сергей Семенович Монастырский - Чужая жизнь

телефон свой он ей оставил.

– Ну, как она там? – спросила старшая.

– В инвалидном доме. Там за ней ухаживают, – пояснил Андрей.

– В инвалидном?! – ахнула медсестра. И помолчав, добавила, – пропадет Диночка! Совсем пропадет!

– Почему? – растерялся Андрей.

– А вы, молодой человек, в инвалидном доме бывали?

– Нет, – честно сказал он.

– Советую сходить. А в каком она?

– Не знаю.

– Если узнаете, позвоните мне, – сказала старшая и повесила трубку.

… С таким настроением Андрей в этот вечер и вернулся домой. Настроение было странное. С одной стороны, далась же ему эта медсестра! Она была не из его жизни, не из его семьи и вообще, не из близких к его его жизни.

– Ну и все, на этом заканчивай, – посоветовала Валентина.

– Да теперь перед старшей медсестрой не удобно, вроде я ей должен. Да и маме, что я скажу?

–Андрюш, ты опять?! Нашел маму?

Андрей все же не любил незаконченных дел. – Ладно, решил он, найду, увижу – жива мол, здорова, и на этом все!

Город был немаленький и по запросу компьютер выдал в городе четыре дома инвалидов. Все они были далеко за городом.

Называясь то дальним родственником, то школьным другом, он объезжал каждый из них.

– Есть такая, – ответили в одном из них, а что вы хотели?

– Видите ли, меня просила медсестра, передать ей небольшую посылку.

… Дом инвалидов находился на краю заброшенного парка в рабочей окраине города. Территория была загорожена, и войти на нее можно было только по разрешению заведующей.

Охранник провел Андрея к одноэтажному со следами былой штукатурки зданию и передал дежурной – то ли медсестре, то ли нянечке.

Был, видимо, обеденный час и все население этого богоугодного заведения собралось в небольшом углублении коридора, называемом, по-видимому, столовой.

Особых инвалидов Андрей как-то не заметил. Были несколько человек на колясках, а все остальные в основном, очень пожилые мужчины и женщины, выглядели вполне здоровыми людьми.

– Они инвалиды, – пояснила провожатая, – у всех серьезная группа. Но берем только тех, у кого по жизни нет возможности себя обслуживать. Нет у них никого! – добавила она. И тихо шепнула – зэки, например, отсидят по десять – пятнадцать лет и всю жизнь по тюрьмам, а как состарятся да кучу болезней заработают – кто за ними ухаживать будет?!

Публика стучала ложками по дну алюминиевых мисок, гоготала, шмакала щербатыми ртами, и только кучка женщин за дальним столом, вела себя тихо, и не принимала участие в общем веселье.

Нет, на санаторий это не походило!

– Дина Николаевна! – позвала провожатая, и от стола старушек поднялась молодая еще, лет сорока женщина в довольно приличной одежде, в отличие от большинства, и осторожно направилась на голос. Ни по глазам, ни по каким-то внешним признакам нельзя было угадать, что она слепая и только очень осторожный шаг и нерешительные движения выдавали в ней незрячую.

И сидевшая за столом публика повернулась в ее сторону, весело давая команду:

– Прямо, прямо! Налево, нет направо!

– А ну молчать! – крикнула повар, а то второго не дам!

Когда Дина приблизилась, Андрей быстро, чтобы сопровождающая не обнаружила, что они незнакомы, догадался взять Дину Николаевну под руку.

– А я вас сразу узнал, Андрей я, друг вашего двоюродного брата, он вам посылку прислал -там у меня в машине…

– Можете пройти на территорию – разрешила женщина, но за ограду ни на шаг! Да вас охрана и не выпустит. Там в беседочке поговорите, Дина Николаевна знает!

Ничего не понимающая Дина, взяв Андрея за руку, вывела по узкому коридору на улицу.

– Кто вы? – наконец спросила она.

– Пожалуйста, тише, сейчас все расскажу. Где беседка?

– Да вы ее, наверное, сами видите.

Андрей увидел. Беседка стояла у забора под огромной липой.

Деревянный пол ее был заполнен окурками, пробками от пивных бутылок, какими-то бумагами.

Но пришлось сесть.

В двух словах Андрей рассказал свою историю.

– Что вы от меня хотите? – спросила Дина.

– Хочу узнать, чем помочь, мама просила!

– У вас была прекрасная мама. Мне очень жаль – грустно сказала Дина. – Не знаю, будет ли вам интересно меня слушать?

– Ослепла я внезапно и сразу. Это была редкая иммунная болезнь, которая в принципе не лечится. И протекает рывками, то затихает от приема изрядных доз гормональных таблеток, то опять взрывается.

Поэтому работать я уже не могла – при обострениях меня ломало два -три месяца. Потом столько же отходила. И вот --">