Виталий Гейко - Вариант

– А что вы удивляетесь? Нормальная реакция. Сто двадцать лет пролежать в морозилке – неудивительно… – доктор поднял руку, что бы по-дружески похлопать Филиппа по плечу. Но рука дрогнула. Передумал. Он лишь поправил небольшое устройство у себя в левом ухе.

– Любопытный приборчик… В наше время тоже такие были. Музыкальная гарнитура?

– Это? – указывая пальцем на прибор, спросил доктор. – Это субтилятор. Ну, что-то вроде преобразователя мысли, понимаете? Человек погружается в Искус. Так мы называем искусственный мир. Многие сейчас зависимы от этого и… Это проблема нашего времени на самом деле. Да, проблема, как-то так.

– Док, только не говорите мне, что вы техногенный наркоман. И многие ходят у вас так, с затычками в ушах? – Филипп посмотрел на растерянного доктора и его вдруг охватил истерический смех, – Подождите, как вы назвали эту штуку? Сути.. Сутиблятор?.. Ааа-ха-хы-хы… Сутибляторы в ушах! Ааа-ха-хы-хы

– Субтилятор, но это… я…

Доктор сжимал руки за спиной, комкая пальцы. Пытался улыбаться. Филипп хохотал. До тех пор пока красный свет не замигал в искусственных окнах.

– Мне пора, продолжим в другой раз.

– Доктор, а сколько мне здесь еще лежать? – обратился Филипп к уходящему человеку в белом халате, кое-как сдерживая смех.

Дверь закрывалась. Вариант ничего не ответил, лишь стиснул губы и слегка кивнул головой.

«Прощай».

Темнота. Дрожащая рука нервно поднялась к левому уху. Указательный палец прикоснулся к субтилятору и черная материя испарилась, как утренняя дымка. Перед Вариантом возникла брюнетка с большими серыми глазами.

«Добро пожаловать в реальность».

– Виртуализация прошла успешно? – спросила девушка, на груди которой красовалась зеленая ключ-карта «Специалист по трансплантации памяти. Екатерина Белканова», – Извините, что дала сигнал на выход, график зафиксировал предельную нагрузку мозга вашего родственника. Я не помешала общению?

Вариант молчал. Он развернулся и внимательно вглядывался в медицинский саркофаг. В этой лежачей кегле находился прадед. Одна часть саркофага не позволяла телу гнить, другая – реанимировала мозг.

– Память загрузится на диск через пару часов. Вы получите доступ к мыслям и воспоминаниям вашего родственника. Представляю ваше волнение. Человек из прошлого – мурашки по коже, – улыбка девушки светилась искренностью, а в глазах мелькали огоньки детской наивности. – А пока… Кофе, чай – пьете? У меня в сумке пирог, сама пекла.

Вариант тяжело вздохнул. Он пытался сосредоточиться, наклоняя голову то влево, то вправо.

– Мне не нужно этого. Нет, нет, я не про чай, кофе, пирог… Уверен, что вы прекрасный, этот самый, как его, кулинар… Да и человек тоже, но… Не подумайте ничего такого… Я… Я про это, – Вариант указал подбородком на саркофаг с телом прадеда. – Слышал, что есть возможность отправить тело на кремацию и получить за него компенсацию.

– Вы шутите?

Девушка негодовала и разочарованно смотрела на Варианта.

– Жизненные обстоятельства, понимаете? Жизненные обстоятельства вынуждают меня это делать.

– Что ж… Компания действительно платит компенсации в таких случаях. Содержать тела невыгодно. Вы имеете право, как единственный наследник… Но понимаете ли вы, что больше не увидите его? Не сможете с ним общаться. Никогда!

Вариант нащупал на коленях сумку, просунул туда потные руки и достал документы.

– Полушайте, я… не давите на меня, прошу. Я решил все. Окончательно, понимаете? Вот, это мой официальный отказ. Это заявление на компенсацию. Это выписка, подтверждающее родство. Вот еще. Еще. Еще. На всякий случай. Все документы заверены штрих-подписью.

– Ммм… Понятно. Не пожалеете?

У Варианта задергался правый глаз. Непроизвольно. Нервное.

– П-пробивайте, наконец, я тороплюсь!

Девушка смотрела на Варианта. У него тряслись руки. Взгляд в пол. Неопрятный вид.

«Мудак!»

Она приняла документы. Вставила ключ-карту в прибор, который напоминал принтер, и загрузила документы… Прибор загорелся зеленым.

– Документы оформлены верно. Вам придет компенсация в течение часа.

Вариант носом затянул воздух и задержал дыхание на