Юлия Саин - Расскажите мне сказку на ночь

открываем рот, но не можем издать ни звука. Становится страшно. Нет ничего ужаснее, чем внутренняя боль, которая так и остается внутренней. Боль должна выходить наружу. Я же часто видела, как хочу закричать, но не могу. Этот не вырвавшийся наружу крик, есть ничто иное, как внутреннее одиночество. Причем, не смотря на то, что ты не один. Это тайна, которую ты хранишь и никому не можешь открыть. Она с тобой повсюду.

Он сел за столик в самом тихом углу ресторана и принялся ждать ее. Джесси смотрел на пламя свечи и не понимал, что здесь делает. Это мерзкое чувство полной беспомощности вновь завладело им. Эта женщина управляла его эмоциями и его жизнью. У него вошло в привычку ждать случайной встречи с ней, в какой бы части света он не находился. Он полагался на судьбу и верил, что они могут встретиться где угодно. Самое главное –сильно этого хотеть. Вот так и сейчас, сидя в одном из ресторанов Старого города в Варшаве, Джесси наблюдал за прохожими и надеялся, что и она пройдет по этой улице. Он ждал Марьяну, но на самом деле ждал её. Марьяна была полькой. Сейчас она училась на последнем курсе Варшавского университета, на факультете философии и социологии. Роскошная брюнетка с зелеными глазами и молодым упругим телом. Они занимались сексом везде где только можно. Секс был грубый и безудержный. Их обоих всё устраивало. Последний раз он прилетал в Варшаву, когда она сдавала экзамены. Сдачу экзамена они отмечали прямо в студенческом туалете, где она стоя на коленях делала ему минет, совершенно забыв о том, что он родился во вражеской коммунистической России.

В те моменты, когда он занимался любовью с Марьяной, он представлял, что это она. Ему становилось жутко стыдно перед своей партнершей. Что это, если ни секс втроем? Так хотелось отдать всю страсть, всё тепло той, что лежала рядом с ним, но не получалось. Эти голубые дьявольские глаза смотрели на него и снимали с него кожу, а затем все внутренности обжигало так, что хотелось выть. Он прекрасно понимал, что влюблён. Его пугал лишь масштаб этой влюбленности.

Ее звали Урсула. От одного только этого имени у него начинала кружиться голова. Его нельзя было назвать слабым человеком. Кого угодно, но только ни его. Он всегда добивался поставленных целей, какими бы недостижимыми они не казались. Иногда прогуливаясь по набережной в Стамбульском районе Бебек, Джесси размышлял над тем, что же творится у него в душе. Ему самому не терпелось в этом разобраться. Он заказывал крепкий кофе в маленькой итальянской кофейне с видом на Босфор и погружался с головой в свои мысли. Эту кофейню он любил больше остальных не потому, что там подавали какой –то особый кофе, а потому, что в отличие от других заведений здесь было тихо. Вот такой Стамбул он любил. В такие моменты тишины, этот город казался ему самым утонченным и интеллигентным. Великолепные старинные особняки, спрятавшиеся в зелени, уютные жилые кварталы, манящие своим невероятным теплом, шпили мечетей, сказочные дворцы кремового цвета, расположившиеся прямо у воды. Вот бывшее Египетское консульство. Ныне этот дворец пустует.

Иногда Джесси начинал бояться сам себя. После пяти лет жизни в Турции, в нем, словно злокачественная опухоль, росла ненависть. С его странной русской душой он был здесь чужим, и с каждым днем более остро это ощущал. Его отец был турком, но не смотря на это, с нашим героем происходило то, что происходит со всеми без исключения, переехавшими жить заграницу – душа рвется туда, откуда она произошла. Она рвётся домой. Ты всего лишь непутёвый странник, не ставший своим в новой стране и ставший чужим в своей. Джесси ощущал себя в Турции туристом.

Вспоминая свое детство в Петербурге, он не мог сдержать улыбки. Маленькая кухня с видом на Спас на Крови, прогулки по Невскому, стихи Ахматовой и Аничков мост. Об этом городе он мог говорить бесконечно. Не было в его жизни более счастливых вечеров, чем те, когда они вместе с бабушкой устраивались на кухне и читали сказки Пушкина. Он навсегда запомнит тот снег, что казался настоящим волшебством, эти крупные белые хлопья, медленно опускавшиеся на купола собора. В трудные моменты жизни он всегда вспоминал эту картину и на душе становилось светлее. Она приближала его к Богу…..

Отец Джесси родился в «краю абрикосов», в небольшом городе под названием Малатия. Было в этом человеке что-то типично американское. Его, казалось, не

--">