Юрий Михайлов - Наша Победа. Мы – её дети

уже не тянула… Чему Максим, муж, был несказанно рад: ни гастролей, ни поздних возвращений после спектаклей… Простите, разоткровенничалась… – она поправила шляпку, открыла сумочку, достала флакончик духов. Замолчала. Я понял, что рассказа дальше не последует. Но мне почему-то захотелось продолжить разговор, и я спросил:

– Хотите мороженое? Или воды? – посмотрел на жену, зная, что она поймёт и поддержит меня, – я сейчас что-то принесу, милые женщины, – сорвался с места, догнал молодую разносчицу сладостей, купил фисташковый пломбир и две бутылки воды. Наша соседка с удовольствием попила водички, стала как маленькая кошечка слизывать мороженое. Остановилась, долго думая о чём-то, заговорила, будто только прервала беседу:

– Муж весь изранен был, мы не прожили с ним и десяти лет, как он ушёл из моей жизни… Ему бы сейчас уже было девяносто… Оставил меня с одиночеством, пустотой, страхом перед жизнью. Но он просил об одном: вспоминать его на девятое мая и только для него одного танцевать вальс. Вот я и веду все эти годы сольные партии, чем вызываю недоумение и даже смех у окружающих. А ведь я мысленно танцую с ним, моим единственным и любимым человеком… За что же считать меня сумасшедшей или дурочкой?

– Простите, как вас зовут? – спросил я соседку.

– Марианна Сергевна, – ответила она, – я знаю, что вы хотите сказать: "Давайте потанцуем"… Но этого делать не надо. Иначе я не выполню просьбу мужа: танцевать только с ним…

– Да, вы правы, Марианна Сергевна, – сказал я, – вы верны своему любимому человеку. Мы будем здесь до вечера, приходите на скамейку, как к старым знакомым. Вас безумно интересно слушать…

После попурри на музыку военных лет, она остановилась с двумя женщинами, о чём-то переговорила с ними, повернулась в нашу сторону, наклонила голову, как бы прощаясь, и пошла к Вечному огню. Мы много раз потом с женой бывали в Александровском саду, подолгу слушали выступления духовых оркестров. Балерину, верную в танце своему мужу, больше ни разу не встречали.

--">