Борис Усо - Гора

Тимур, – Удачи нам сегодня.

– Доброе – ответил ему я. – Но опять ты про удачу вспомнил. Сколько раз тебе повторять, что удача тут не причем. Не надо отягощать наш путь такими размытыми понятиями. Иногда ты удивляешь меня своими взглядами на мир. Ты бы еще сказал, что каждый может подняться на гору.

– А причем тут… – задумался он, – А почему бы и нет?

– Хм. Теперь понятно, почему ты идёшь именно слева.

Ладно, хватит шуток. Пора выдвигаться. Погода сегодня выдалась хорошая: не слишком солнечно, не слишком пасмурно. Еще и путь – на удивление лёгкий. Весь день шагаем по мягкой земле с короткой зелёной стрижкой. Ни оврагов, ни ям. К вечеру, мой шагомер показал двадцать девять с половиной тысяч шагов. Это почти рекорд! Только вот Тимур, или может я, сильно сместился в сторону. Я всё еще могу видеть его даже без бинокля, но говорить придется по рации. А тем временем, уже dinner time. У меня щи с хлебом. Моё любимое, хоть и пришлось для этого немного поработать во время пути. Благо дело моё простое – сочинять тексты о восхождении на гору для журнала. А что там у Тимура? Надеюсь, не утренние бублики.

– Приём – сказал я в рацию, – Далековато ты забрался сегодня.

– Не говори – немного прерывисто ответил Тимур, – Хотя может это ты далеко, а я наоборот – близко.

Мне почему-то вспомнились некоторые кадры из последнего сна. Он навеял мне необычную мысль. А мысль эта даже и не слишком-то связана с его сутью, которую я, кстати, не понял.

– Тимур – окликнул его я, – А где наша вершина?

– В каком смысле? – не понял он, – Наверху, конечно. Где ж еще ей быть?

– Я не о том. Можешь показать мне, где именно она находится?

– Могу конечно, но зачем тебе это? Не собираешься ли ты мне тут мотивационные лекции читать?

– Дело вообще не в этом. Просто сделай это, мне надо кое-что проверить.

– Ну вон, там.

Я навёл бинокль на Тимура и сердце моё упало куда-то на землю. Он стоял на таком же ровном поле, что и я, и палец его, вместе с рукой, был поднят вверх. Но указывал он не на мою вершину, а куда-то влево, в пустоту. Мы не просто систематически отдаляемся друг от друга на своём пути. Мы идём на разные вершины, поднимаемся по разным горам. «У каждого свой путь». Так я сказал в своём сне. Но у его горы, в отличие от моей, нет вершины. И почему-то я совершенно уверен, что убедить его идти по моей, я не смогу никак.

– Ну что, доволен? – сказал голос из рации, – Теперь я могу идти спать?

– Да, спасибо тебе. – ответил ему я, – Спасибо.

Теперь, когда я понял причину, наши пути очень быстро разойдутся, и рано или поздно, диапазона рации уже не будет хватать. Тогда мы окончательно потеряем связь. Но сейчас, нужно ложиться спать, чтобы завтра продолжить путь.

***

Колода карт. На каждой карте написано чьё-то имя. Я знаю все эти имена. Это имена всех моих знакомых, друзей и родственников. И на каждой карте есть картинка. Это закольцованные горы, которые я где-то уже видел. Но у каждого это кольцо из гор выглядит по-своему. У кого-то горы идеально ровные, у кого-то очень ухабистые. Но у всех свой уникальный рисунок. Моя карта. На ней так и написано: «Я». У неё есть отличие от других карт – яркая красная точка по середине правой нижней горы. Не совсем понимаю, что это значит. Вот карта Тимура. До середины правой нижней горы, она очень похожа на мою, но дальше – совершенно иная. Что это значит – я уже понимаю. Пути разошлись. Карты сложились в одну стопку. Откуда-то взялся неправдоподобно острый карандаш и проткнул всю колоду. Ровно посередине, там, где никаких гор нет.

***

Бублик! – подумал я, после чего окончательно проснулся. Я, как всегда, позавтракал, как всегда, переговорил с Тимуром, мы, как всегда, выдвинулись. Это невероятно, но сегодня погода – еще лучше вчерашнего, а путь – еще ровнее и удобнее!

Днём, пройдя около восемнадцати тысяч шагов, я приготовился к обеду. Во время обеда, я попытался поговорить по рации с Тимуром, но, похоже, он отдалился еще сильнее: теперь он очень сильно прерывается. Мы почти ничего не смогли обсудить, только всякие мелочи.

Вечером, когда шагомер показывал приятнейшую цифру, которая обозначала, что я прошёл уже тридцать пять тысяч шагов, я вышел на асфальт. Асфальт – это ведь даже лучше, чем земля с травой. Намного лучше. По асфальту можно и сорок, и пятьдесят тысяч шагов пройти. Завтра я пройду пятьдесят тысяч шагов – решил я. Присев на одну из скамеек, которые с редкой периодичностью встречались вдоль --">