Ольга Сурина-Чистякова - Абатские рассказы

Ольга Сурина-Чистякова Абатские рассказы

Предисловие

В восьмидесятые годы почти у каждого моего сверстника хотя бы одна из бабушек жила в деревне или селе. На лето сады и школы закрывали свои двери, и бдительные родители отправляли ребятишек под присмотр к старшим родственникам. Всю пользу летнего пребывания на свежем воздухе в полной мере ощутила и я, проводя каждое лето в поселке городского типа Абатское на юге Тюменской области, на малой родине моей матери.

Все события, произошедшие со мной в гостях у бабушки, слились в одно большое длинное теплое воспоминание. В него можно «упасть», когда грустно, чтобы черпать силы добра и любви, которыми была я окружена, и чувствовать легкую беззаботность оставшегося там детства.

Все происшествия реальны, все герои настоящие и все совпадения не случайны, как не случайно ничто в этом мире.

С огромной благодарностью и открытым сердцем к жителям Абатска!

Свинья

Бабушка Варя всегда держала свиней. Она брала одного – двух поросят в марте и, когда я приезжала в июне-июле, поросята уже становились полноценными свиньями. В небольшом свинарнике с выходом – прогулочной зоной в огороде размером два на два метра, огороженной крупной сеткой-рабицей, они росли и набирали вес до декабря. Я приезжала каждый год и каждый год поросята были новые, но с неизменными именами: Борька и Машка. Куда подевались прошлые свиньи, я спросила лишь однажды. Бабушка буднично ответила: «Так съели их». Я приняла ответ как достаточный, но даже представить себе не могла, что перед тем, как их «СЪЕЛИ», их сначала «УБИЛИ», а, тем более, что сама их и съела (мама всю зиму делала котлеты из мяса, которое присылала нам бабушка).

Летом, когда стояла целый день удушающая жара, раз в пару-тройку дней свиньям полагалась «прогулка». Происходила она так: часов в полседьмого вечера, когда зной спадал, дед Семён запирал на задвижку калитку (как на ночь), что вела из ограды на улицу, закрывал на щеколду щелеватые дощатые двери в огород и припирал большой доской выход из конуры для черной дворняги – Пирата. Затем в неглубокую яму – метр в длину и 30 сантиметров в глубину, которая служила свиньям бассейном, он выливал 3 ведра воды. В «бассейне» тут же образовывалась прохладная серая грязь. Бабушка убирала в дом с крылечка обувь и половички.

Когда все приготовления были позади, двери стайки со свиньями распахивались, и они вываливались на променад с довольными харями. Выскочив из своего заточения, поросята поначалу бешено носились по ограде, размахивая своими ушами и смешно визжа от радости. Бессмысленные их глаза-пуговки под белесыми ресницами утыкались во что-то, они на миг замирали, потом вдруг визжа, неслись, не разбирая дороги, сшибая на своем пути оставленное ведро или метлу.

Как следует набегавшись, свиньи, деловито похрюкивая, заваливались в «бассейн» из грязи и барахтались в нем, покрывая свои упитанные бока и щетинистые спины «спасением от сибирских комаров». Вдоволь навалявшись в грязи, они щипали травку на ограде, прогуливались, тыкались носом в различные хозяйственные предметы под навесом, роняли их, перекатывали. Или вдруг начинали подрывать носом один из столбов сарайки – дровяницы, а то с любопытством и наглостью заглядывали в щелку в конуру к запертому Пирату, который возмущенно принимался лаять на них до хрипоты.

Для меня это было сравнимо разве что с цирком – я ждала каждой прогулки свиней с нетерпением. Бабушка ещё до «прогулки» готовила свиньям еду – два ведра отвратительной смеси из воды, каши из комбикорма, остатков старого хлеба, яичной скорлупы, картофельных очисток, рыбьих потрохов и чёрт знает чего ещё. Я терпеливо ждала рядом, пока она это приготовит, и мы отправимся на скамейку перед домом, на которой полагалось находиться во время всего «свинячьего представления». Меня маленькой не оставляли одну на улице, пока свиньи гуляли, в целях безопасности. Бабушка сидела рядом в течение всей прогулки, потому что свинья могла подойти и укусить (чего, к счастью, ни разу не произошло), а также запросто ткнуть довольным рылом, толкнуть свежеизмазанным в грязи боком.

Пока свиньи гуляли, дед Семён вычищал их свинарник. Затем садился на чурку и закуривал вонючий «Беломорканал». Свиньи, прохаживаясь мимо него, поднимали свои здоровые пятаки и внюхивали дым, а он доставал из заднего кармана заранее надранной молодой моркови, похожей на оранжевые крысиные --">