Сергей Николаевич Борисенко - Чертовщина

Потом он умылся у раковины под холодной водой и почистил зубы…

Открылась дверь и вошел дедушка.

– Ну что, лежебока, поднялся уже?

– Ну что ты такое говоришь, дедушка, – вступилась за внука бабушка, какой же он лежебока? Он встал, сам постельку заправил, сам умылся и почистил зубы…

– А вот я уже коровку в стадо выгнал, в стайке убрался, рамы в парниках

открыл, чтобы растения дышали, двор подмел…

– Вы же мои работнички! Садитесь блинки кушать. За столом бабушка, внук, во главе сидит дедушка. В центре – тарелка с блинами, а рядом с ней плошка с топленым маслом, крынка с молоком, баночка варенья и в тарелочке мед. На выбор! Толик взял блин и потянулся к варенью…

Вдруг … что такое? Стук!

Анатолий Федорович вздрогнул. Нет! Это уже не детские воспоминания, потому что стук повторился.

– Не буду вставать, пусть кто – нибудь откроет! Ведь так приятно лежать в этой неге. Снова стук.

– Странно! Никто не открывает. Через силу Анатолий Федорович крикнул:

– Войдите! Но никто не вошел, а продолжал стучать.

– Вот черт! Что же они стучат? На работу ещё рано, не проспал же я! Да и, кстати, какой сегодня день? Какой, какой, какой… Вот, вспомнил! На работе мы крупно поскандалили с шефом. Мы хоть с ним и друзья, но по работе частенько зубатимся. Это никогда у нас не переходит на личные отношения, а вот на работе бывает, что камня на камне после нас не остается. Только клочки летят во все стороны, да и в выражениях не стесняемся. Поэтому всегда шумим без свидетелей, за закрытыми дверями. Так случилось и на этот раз. Значит это все происходило в пятницу. У меня ещё после этого давление поднялось, мне скорую вызвали, но, кажется, я отказался и поехал домой. Потом… Потом был какой – то безалаберный, совершенно бестолковый день. Все суетились, о чем – то говорили, договаривались, приходили и уходили какие – то незнакомые люди. После этого начали меня куда – то отправлять, я не хотел никуда ехать. Ведь мне дома всегда лучше всего, а уж по выходным я предпочитаю отдыхать именно дома. Но меня уговорили, и я куда – то поехал. Что я там делал, с кем встречался, о чем договаривался? – не помню! Но факт остается фактом – это была суббота. Значит сегодня, сегодня… воскресенье. Стало быть, никакой работы. Так что же это они стучат, трудовому человеку отдохнуть в воскресный день не дают? Это, наверное, опять сосед напился и буянит. Вот придурок вырос… Уже под сорок лет, школу не окончил, из училища ушел, ни образования, ни специальности, всю жизнь не работал, сидит на шее у

родителей и ещё пьянствует. Сейчас встану и пойду с ним разберусь.

Анатолий Федорович открыл наконец глаза, а вокруг темно!

– Странно! А что темно – то? Я что проспал до позднего вечера или даже до ночи?

Снова стук. Нет, это не сосед – пьяница стучит, стук с другой стороны слышится. Интересно. С этой стороны живет очень хороший сосед, всю жизнь семья их прожила дружно. Ни склок, ни скандалов с ними не было. Да что там говорить? Даже когда дети были совсем ещё грудными из – за их стены даже детского плача не помню. Что же это он вдруг расстучался? Нет, но с ним – то я разбираться не пойду. Раз стучит, значит ему очень надо. Он мужик с понятием, долго стучать не будет.

И правда. С его стороны стук быстро прекратился. Но раздался стук прямо над головой. Такое впечатление, что кто-то норовит молотком шибануть прямо по голове, но во что – то попадает и молоток до головы не долетает.

– Интересно. Я вроде как уже не сплю, а тело по – прежнему не чувствует привычных болезненных ощущений. Даже стучат мне прямо по голове, а голова не болит! Да и само тело я так же не чувствую.

И в этот момент его тело вспорхнуло и полетело прямо вместе с комнатой и постелью. Вначале немного вверх, потом в сторону, а потом сразу резко вниз и остановилось.

– Интересно! Что же будет дальше?

А дальше ему почудились голоса знакомые много лет. И эти голоса были далеко не веселые, как он привык их всегда слышать, а …кажется… плачущие.

– Я сейчас вас успокою, родные вы мои, что у вас произошло?

Но ему никто не ответил.

– Да что же вы молчите, – крикнул он во весь голос!

В ответ же услышал, как что – то тяжелое стало биться в какую- то пустоту… прямо над ним и рассыпаться.

– Где – то я это уже слышал, но где?

– Неужели?

– Да я умер!