Светлана Курилович - Сказззки

угрозу. Намного хуже было с родными людьми: в любой момент от братьев могли прилететь брань да колотушки, непонятно за что. Иван снова вздохнул:

– Эх, матушка, зачем ты меня родила, такого бесполезного? Одни несчастья я всем приношу, – из-под зажмуренных век выползла слеза.

Пёс почуял перемену настроения хозяина и ткнулся ему влажным носом в ухо, засопел, словно успокаивая: дескать, спи, человек, сам сказал: утро вечера мудренее. Спи, говорю тебе!

– Иванушка! – посреди ночи услышал ласковый голос, сердце бухнуло в грудь и замерло.

Вгляделся в темноту и увидел белый силуэт, словно из тумана сотканный.

– Кто ты? – за ножичек схватился.

– Не бойся, Иванушка, я твоя мама, – прошелестел силуэт.

– Матушка? – пробормотал, придерживая сердце рукой, чтоб из груди не выскочило. – Матушка…

– Сыночек мой маленький, – вздохнуло облачко. – Сколько ты уже вытерпел за шестнадцать-то годков… Но не отчаивайся, сынок, всему свой срок положен, у всего есть предназначение. Скоро всё узнаешь. Лес волшебный, он поможет тебе, ты только с верной тропинки не сворачивай и помни: не всё то, чем кажется. Помни… – облачко вздохнуло и растаяло.

– Матушка, постой, погоди! – воскликнул Ваня и… проснулся. Лежал по-прежнему на травке-муравке, в освещённых кронах деревьев распевал птичий хор, Буян стоял рядом и пристально смотрел в лицо. Увидев, что хозяин проснулся, радостно тявкнул и влажным языком прошёлся по щекам, дескать, вставай, соня, день на дворе.

– Что ж за сны мне снятся…– пробормотал Иван, сел, провёл руками по встрёпанным волосам. – Вот бы озерко найти или бочажок какой, умыться маленько… Ну, давай поглядим, что там Настя припасла?

Буян облизнулся, клацнув зубами. В суме оказался каравай, приличный кусок копчёного мяса, репка и яблоко. Полкуска мяса Ваня отдал псу, себе небольшой ломоть хлеба взял.

– Попить бы, брат, да? Поищем-ка воду.

Буян не возражал. Ваня огляделся и направился в ту сторону, где зелень показалась ему сочнее и гуще и земля как будто шла под уклон.

– Ага! – присел на корточки, всмотрелся. – Это звериная тропа, Буянка! Звери на водопой по ней ходят, значит, мы на верном пути! Может, про эту тропу говорила матушка, а? – он потрепал пса по мохнатому загривку.

Буян одобрительно тявкнул и припустил по густой, чуть примятой траве. Долго ли, коротко ли они шли, как услышали лёгкий постоянный шум и будто кваканье лягушек.

– Вот и вода! – обрадовался Ваня. – Побегли, Буян? Кто первей! – и во весь дух припустил по тропке.

Пес никогда не отказывался поиграть и с удовольствием помчался впереди Вани, далеко обогнав его. Когда парень, запыхавшись, выбежал к источнику шума и остановился, тяжело дыша, Буян уже был там, стоял у самого края воды и смотрел вниз, переминаясь с лапы на лапу и потявкивая.

– Диво-то какое! Ирий-сад! – выдохнул Иван.

Место, действительно, было необыкновенно красивым: небольшое озерцо, словно нарочно обложенное большими камнями-катышами, сверкало серебристыми тихими водами. Растительность по его берегам была густой и богатой, Ваня присмотрелся и увидел знакомые бело-розовые звёздочки трилистника, пурпурные колоски плакун-травы, большие жёлтые цветы касатика, водяное перо с целыми гроздьями белых соцветий, голубые глазки незабудочника, луговой чай, ползущий по камням, цветы, похожие на колокольчики, но не колокольчики; на глянцевой поверхности в изобилии покачивались водяные розы; вода в озерцо втекала по небольшому склону, извиваясь среди обросших изумрудным мхом камней, и выливалась тонкой журчащей струйкой. Прохлада, тишина, благоденствие, казалось, царили здесь, изредка нарушаемые ублаготворённым поквакиванием лягушек.

Ваня сбросил рубаху и направился к плоскому камню, нависшему над самой водой.

– Ты что не купаешься, Буян? Поплавай, лягушек полови, вперёд! – но пёс не двинулся с места. – Ну, дело твоё.

Парень опустился на колени и потянулся ладонями к воде, чтоб наконец порадовать пересохшее горло, но почувствовал, как его крепко прихватили зубами за зад.

– Ой, Буян, ты что?? – оглянулся он.

Пёс вцепился в порты и, упираясь всеми лапами, тянул хозяина от воды.

– Отпусти, порвёшь! – Ваня схватил его за ошейник. – Фу! Сидеть!

Буян выпустил парня, но всем своим видом выказывал беспокойство.

– Да что с тобой, дурачок! – Ваня потрепал его по мохнатым ушам. – Я не собираюсь топиться, только умоюсь и водицы хлебну!

Под тревожное повизгивание пса --">