Сергей Александрович Ронин - Короткие рассказы. Часть 1

Присели на корточки на более-менее твердом островке и наблюдали как Сашка, чуть ли не по колено в черной жиже, отчаянно толкает Мустанг. За ночь тот погрузился в нее настолько глубоко что колес уже почти не было видно. Помимо того чего в ней было больше навоза или грязи, нас мучал вопрос как полицейские в своей чистенькой казенной одежде и ботиночках отважились пройти через такое дремучее болото.

Сашка тем временем не оставлял попыток и, глядя как мы безучастно прохлаждаемся, полоскал нас последними словами.

Мы сколько могли сдерживали смех, чтобы не обижать старого друга. Но все же не выдержали и уже хохотали до боли в животе, приправляя все его действия грубыми остротами.

Сашка скоро понял – дело безнадежно. Он в последний раз посмотрел на нас с упреком, закурил, и молча ушел; а минут через двадцать вернулся повеселевший. Вместе с ним прибыла настоящая команда спасателей: тракторист и трактор с лебедкой.

Грязь отпустила пленника не сразу – только после нескольких сильных рывков; порой казалось, что даже грозный трактор тут бессилен, но все обошлось. Тракториста сердечно поблагодарили, а за мужество и отвагу пообещали две бутылки водки. Одну Сашка отдал сразу; вторую сказал, завтра занесет. Тракторист долго сомневался, крутил носом; но все же сдался, понадеявшись на честное слово.

Сашка немного поколдовал с Мустангом и тот завелся. Желающие проехаться с ветерком сели в салон, остальные побрели пешком.

* * *

Пару недель спустя рано утром за мной зашел Сашка. Подавленный и грустный как никогда.

– Собирайся, пошли, – кратко сказал он.

Я не стал расспрашивать подробностей и до конца пути мы шли почти молча. Там нас ждала причина Сашкиной печали. Посреди нашей деревни на обочине, покрытой пеплом и черной сажей, стоял сгоревший Мустанг. От него остался лишь ржавый скелет.

Оказалось, ночью кончился бензин – Мустанг пришлось оставить. Сашка пошел спать, не подозревая, что его мотору больше не суждено завестись. Это для Сашки его рев был нежной музыкой, а для дачников нестерпимым проклятием. Для кого-то из них та ночь стала последней каплей. Мустанг облили бензином и безжалостно казнили.

Мы скрутили ценную проводку, уцелевшую в пламени; сдали в пункт приема цветмета, а на вырученные деньги помянули железного друга. Сашка пил и горевал. У многих наших ребят уже тогда были свои автомобили, у кого-то даже дорогие иномарки; а Сашка, будучи парнем небогатым, ходил пешком, что для любого поклонника лихой езды обидно и мучительно. Сашка не гнушался даже старого «Запорожца», а теперь и того не было.

Вскоре Мустанг занял почетное место в овраге за деревней, ставшим с тех пор последним пристанищем для многих ему подобных.

Народный суд

Люблю после обеда чайку попить. В офисе кухня небольшая, но уютная. Захожу как-то, а там… Заседание народного суда, по-другому не назовешь. Во главе стола судья: симпатичная женщина, с бухгалтерии кажется, а вокруг не менее приятные девушки- присяжные.

Наливаю чаю, стою слушаю.

– Ну, Ларка! – решительно объявляет судья, – к другому мужику ушла, а ребенка бросила! Судить таких мало!

– Да, – хором отвечают присяжные, – мало!

– А еще добренькой прикидывалась, ходила улыбалась всем, – продолжает судья, – а какой стервой оказалась!

– Точно, – соглашаются присяжные, – стерва и есть.

– А бывший то ее, – не унимается судья, – тихий спокойный, где еще такого найти?

– Не найти, – кивают присяжные.

«Во дают!» – думаю. «За глаза своей же коллеге кости перемалывают».

«Лара, Лара…» – задумываюсь, но кто такая не вспоминается.

– Это из какого ж отдела? – спрашиваю.

Все вдруг затихают и смотрят на меня с удивлением будто только заметили.

– Кто? – уточняет судья.

– Лара ваша, – отвечаю, – из бухгалтерии что ли?

– Да не из какого отдела… – отмахивается судья и возвращается к присяжным, – ну я б ее! – твердо заявляет она и заседание оживляется.

Постоял еще немного, послушал.

Оказалось, обсуждали они очередную серию какого-то сериала, и что называется увлеклись. Вскоре заседание объявили закрытым, а следующее назначили на понедельник в тоже время. Наверно тоже приду послушать…

Привередливый дух

Штанскому Евгению – невысокому блондину лет сорока пяти, от прабабки – сибирской шаманки, досталось умение отделять дух от тела. Время от времени он пользовался своим даром: то бесплатно на концерт сходить; то подшутить на --">