Сергей Остапенко - Несмертельное

на стол бутылку самодельного продукта двойной перегонки. Потом вышел на крыльцо и молча стоял, наблюдая, как кружатся опускающиеся на хутор снежинки. Свет почти нигде не зажёгся, только уличные фонари включились по графику. Соседский пёс жалобно поскуливал и тявкал. Палыч догадался, что сегодня его никто не покормил, поэтому добыл из холодильника состарившийся окорочок и отдал его собаке.

Не было никаких чувств: ни тревоги, ни печали, ни опустошённости. Какая-то спокойная до сверхъестественности сосредоточенность на мелочах. Он признался самому себе, что боится включить телевизор. Тянул с этим до последнего, но когда занять себя было уже решительно нечем, сдался и потянулся к пульту. Никаких новостей не было. Шли какие-то новогодние глупости в записи. Настало время президентского обращения. Оно тоже было без сюрпризов. Не успели перезаписать, – смекнул Палыч. Поэтому поставили то, что подготовили заранее. Интересно, хоть в Кремле-то все здоровы, или как везде?

Шампанского он не припас, поэтому провожая старый год, под бой курантов опрокинул рюмку своего крепкого. Зашло горячо и одобрительно. Где-то на краю хутора кто-то запустил одинокую петарду и Палыч, словно по сигналу, принялся жадно забрасывать в себя немудрёную закуску, словно это могло как-то исправить ситуацию.

Не то, чтобы он переборщил, но, видимо, за день всё же порядком устал. Очнувшись посреди ночи за столом, погасил телевизор и свет, стараясь не вдумываться в то, что говорил диктор. Потом лёг ничком и уснул.

***

Петухи надсадно голосили, и Палыч от их настойчивости восстал с ложа, потёр отёкшее лицо и умылся. В теле поселилась предательская слабость. Сердце застучало тревожно и часто. Чтобы успокоиться, он выпил стакан минералки и прогнал из головы все мысли. Ему предстоял трудный день. Похоже, на весь хутор он один остался на ногах. Из города никакой помощи не будет. Почему-то, задумавшись, за что браться в первую очередь, он представил себе, как в стойлах мучаются недоеные коровы, и решительно стал собираться.

Было ещё темно, но он привычно оделся и выглянул за дверь. Снегу намело больше, чем вчера. Фонари ещё горели, но к тому моменту, как он закончил убирать двор, погасли. Прибрав лопату, он собрал в сумку бутерброды, яйца с майонезом, соленые огурцы, и сел в машину. Потом передумал и пошёл пешком, оставляя на девственно белом полотне одинокую цепочку следов. На пороге у Нины громко потопал, стряхивая налипший снег. Вошёл.

– Ну как вы тут? – бросил он в темноту.

Послышалось недовольное сопение.

– Ты чего в такую рань? Тише, Соньку разбудишь.

Палыч прислонился к косяку двери и вздохнул.

--">