Мария Андреевна Абдуллаева - Сурепка

Поездная бригада, состоящая из машиниста и помощника, вела поезд. В Кунцево поезд выскочил из-под земли наружу. Вдоль полотна тянулись откосы, поросшие травой. В то время заборов вдоль дороги еще не было.

– Ира! – закричал машинист, показывая рукой в сторону откоса, – смотри, вон там сурепка!

– Где? – Ира посмотрела в направлении руки мужчины.

– Да вон, видишь, там! Целые заросли! Сейчас я немного приторможу, попробуй сорвать!

Поезд сбавил ход, Ираида Павловна соскочила со ступеньки, метнулась к откосу, ухватила огромный пучок сорняков, в том числе и сурепку, в несколько скачков догнала кабину и вскочила обратно.

В депо молодая мама прибыла уже с огромным букетом разнотравья. Коллеги смеялись, удивлялись, восклицали «ну вы даете!» – случай облетел все депо. После этого за бабушкой на долгие годы основательно закрепилось прозвище «Сурепка».

– Вот так! – закончила рассказ бабушка и добавила, – ты моя сурепка! Все вы, маленькие – сурепки! – и снова засмеялась.

– И ты – маленькая сурепка! – закончила рассказ я.

– А потом что было? – спросил Алеша, – ты-то нашла сурепку?

– А потом, на следующий день, мы с бабушкой пошли на «русское поле», – так бабушка называла заросший бурьяном пустырь, где еще не успели построить дома, – и нашли там этот замечательный цветок. Потом принесли его домой, бабушка положила его между страничек альбома и прогладила утюгом. Цветочек стал плоским и сухим. Мы наклеили его на картон и получился очень симпатичный гербарий.

– Здорово! А давай завтра пораньше встанем, пойдем в лес, найдем сурепку и ты мне тоже сделаешь гербарий по бабушкиному рецепту!

– Давай!

– «Осторожно! Двери закрываются! Следующая станция «Пятницкое шоссе», – произнес женским голосом динамик. Мы направились к выходу.

До Зеленограда нужно было ехать на автобусе еще минут тридцать-сорок. Автобус быстро проскочил Митино и выехал на Пятницкое шоссе. За окном тянулся черной стеной густой осенний лес, иногда уступая дорогу небольшим домикам частного сектора, заправкам, магазинчикам и придорожным ресторанчикам. Я вдруг вспомнила старый бабушкин фотоальбом, фотографии юной москвички в военной форме , затем чуть повзрослевшей столичной барышни с тонкими бровями и завитыми волосами, одетой по самой последней моде пятидесятых годов. Дальше шли фото молодой женщины в форме машиниста метро, потом появились карточки красивого мужчины, чем то похожего на Джорджа Клуни, моего деда, в танкистской форме со старшинскими погонами, далее его же изображения в форме машиниста Московского метрополитена. Потом в альбоме появился маленький мальчик в тюбитейке по тогдашней детской моде, щекастый и с большими глазенками – Андрюша – мой папа, Андрей Константинович, который недавно умер от сердечного приступа. Слезы почему-то подступили к глазам: «Вот, ведь, сурепка! – мысленно воскликнула я, – надо же! Из поколения в поколение! Такая мелочь, а сколько воспоминаний! Прямо волшебный цветок какой-то!»

Впереди засверкал множеством огней наш Зеленоград. Наконец-то приехали. Алеша уснул и мне предстояло его разбудить.

На следующий день мы пошли в лес и на опушке нашли вожделенную сурепку – волшебный цветок. Потом сделали гербарий по бабушкиному рецепту и Алеша в понедельник понес его в школу. А потом принес обратно домой.

– Почему же ты не оставил его в школе? У нас с тобой очень славный гербарий получился, по-моему. – Спросила я у сына.

– Все оставили, а я попросил взять домой. Пусть будет на память! Я у бабушки Зины взял на память вот, – Алеша вытащил из кармана небольшой деревянный термометр в виде олимпийского медвежонка, – а гербарий пусть на память о бабушке Ире будет!

Он был такой серьезный и трогательный в этот момент, этот Алешка, что мне захотелось непременно его обнять.

– Мам, а пожалей меня за просто так! А то мне почему-то хочется заплакать, – Алеша угнездился на моих коленях, и я обняла его и погладила по голове.

– Ты моя маленькая сурепка! – сказала я и поцеловала его в макушку.