Марк Александрович Поповский - Третий лишний. Он, она и советский режим

University 1968), писал, что понять и постичь проблемы женщины, пола, секса в современной России „обескураживающе трудно”. Доктор Робертс писал: „Положение русской женщины видится мне либо очень абстрактно и безлично, сквозь призму статистических данных, либо чрезвычайно лично, когда оно возникает на страницах литературного произведения… Создается неприятное ощущение, что реальность ускользает от нас между статистикой и литературными образами. Мне очень хотелось бы, — завершает он свою мысль, — чтобы здесь, на Западе, появилось, наконец, подлинное знание (подчеркнуто д-ром Робертсом) о реальной русской женщине… Отсутствие таких знаний до сих пор было связано с тем, что русская жизнь слишком отдалена от нас, а также потому, что в течение длительного времени личные контакты с русскими мужчинами и женщинами были почти недоступны”.

Замечание американского историка и социолога, высказанное более 15 лет назад, не утратило смысла и сегодня. Ведь советские власти по-прежнему не позволяют иностранцам вступать в свободные контакты с гражданами страны социализма, опрашивать их или распространять среди них анкеты. Исходя из этого, я начал свою работу над книгой о советском сексе прежде всего с опроса эмигрантов из СССР. „Личные контакты с русскими мужчинами и женщинами”, о которых мог только мечтать профессор Робертс, сразу открыли глубины, в которые не могли до того заглянуть даже самые добросовестные западные ученые. Мне удалось опросить в той или иной форме (интервью, анкеты, переписка) 250 моих соотечественников, поселившихся после эмиграции из СССР в Израиле, странах Европы, в США и Канаде. В этих свидетельствах, перенесенных с магнитофонной пленки на бумагу, открылась громада личного опыта интимной жизни. Сегодня я могу с гордостью сказать, что имею 250 помощников, без которых книга была бы попросту невозможна.

Кто эти люди?

О своей личной жизни рассказали мне мужчины и женщины в возрасте от 22 до 76 лет. Большая часть интервьюируемых относится к людям среднего возраста — 36–42 года. Мужчин среди моих собеседников — 60 процентов. Хотя 62 процента опрошенных приехали из Москвы и Ленинграда, но 38 процентов остальных дают полное представление о географии страны. Об особенностях сексуальной жизни своего края рассказали уроженцы Белоруссии, Украины, Грузии, Азербайджана, Молдавии, Татарской АССР, Крыма, Урала, Западной Сибири, Казахстана, Прибалтийских республик, Дальнего Востока и острова Сахалин. Так же разнообразно представлены и профессии. Мне удалось опросить пятнадцать врачей, много инженеров, программистов, ученых (особенно математиков), школьных учителей, музыкантов, редакторов, архивистов, журналистов, писателей, режиссеров. Одновременно опросу подверглись шоферы, матросы, парикмахеры, заводские рабочие и техники. Показания дали также крупный профсоюзный деятель из Минска, работник советской милиции из Свердловска и бакинский цензор.

Среди других источников информации, которыми я пользовался, можно упомянуть советские газеты и журналы. Они хотя и содержат минимум статей на интересовавшую меня тему, но, независимо от желания авторов и редакторов, дают внимательному наблюдателю небезынтересные детали. Точно так же оказывались подчас весьма информативными советские энциклопедии, особенно если просматривать подряд несколько изданий за разные годы.

От анализа художественной советской литературы я почти отказался, так как романы и повести в стиле социалистического реализма уже были широко использованы американскими социологами. Зато я счел важным пользоваться в качестве источника информации устным народным творчеством и, прежде всего, анекдотом. Почти 150 лет назад, побывав в России, французский путешественник маркиз де Кюстин написал в своей книге: „Всякая угнетенная нация имеет ум, склонный к осмеянию и сатире, к карикатуре; она мстит за свое бездействие и унижение сарказмом”^[1]. Мысль эта не только не устарела, но стала даже более актуальной в новое время. В стране, где газеты, радио, телевидение, кино и театр отражают только официальные взгляды властей, анекдоты — подчас единственный источник реальной информации о точке зрения народа. Недаром в СССР так жестоко преследуют всякого, кто их рассказывает. При Сталине за анекдоты пошли в лагеря тысячи граждан. Правда, Хрущев и Брежнев делали вид, что анекдотов не существует, но не прошло и двух месяцев после воцарения Ю. --">