Марина Бочарова - Повесть о гомункуле. Фэнтези-роман

с дворцом в столице стремился в небо кафедральный собор. Ажурные арки плавно возносились вверх, захватывая за собой взгляд ребенка. Он ходил сюда иногда с семьёй, и сидел тихо, то рассматривая цветной свет на полу, то слушая волшебную музыку исполина-органа. Собор был самым красивым зданием в городе.

Вокруг Людовика всегда было много людей. Фрейлины, няньки, учителя, чиновники, придворные и много кто ещё. Сначала он смотрел не выше подола их костюмов. Но постепенно люди становились ниже, и принцу уже не нужно было много усилий, чтобы смотреть им в глаза. А собор и замок так и оставались огромными, с недосягаемыми шпилями. Людовик порой завидовал птицам и звонарям, которые могли вот так свободно гулять по их крышам. Его маленькое сердце тянулось вверх за ними, без страха быть раздавленным такими громадинами.

Однажды, когда ему было девять, он сидел на большом старом дубе в саду, и с удовольствием слушал крики нянек:

– Господин Людовик!

– Где вы?!

– Выходите, вам пора идти спать!

Ему жуть как не хотелось идти в свою комнату, к тому же самая строгая и страшная из нянек сейчас будет ругаться… А здесь было хорошо. Летал бледный светлячок, не дававшийся в ладони мальчика, светили белые звезды сквозь темные листья, и всё, всё вокруг было видно, кроме самого Людовика.

Вдруг он услышал осторожные шаги на аллее слева от дуба. Это его насторожило. У принца был музыкальный слух, он по шагам понимал, идет ли слуга или чиновник, папа или мама. Порой он узнавал, какой именно человек. А этот человек в черном, двигался как кошка на охоте. «Вор?», – подумал про себя мальчик, сильнее прижимаясь к толстой ветке, и стараясь лучше рассмотреть пришельца.

Тут снова Людовик услышал шаги – это приближался кто-то из тех, кто работает в сокровищнице или кладовых. Люди там всегда немного тяжеловесны. Оба незнакомца встали под деревом, огляделись, и, убедившись в отсутствии свидетелей, стали шептаться.

– Все ли готово? – спросил вор.

– Все, – хрипловато ответил работник кладовой.

– Стража у комнаты?

– Не волнуйтесь, им щедро заплачено, – тот развел руки: «Сомневаетесь? Как вы могли…».

– Что ж, хорошо. Щенка кинем в подвал, – планировал вор, – итак, завтра в семь?

– Да. Он встанет обычно рано, так что лучше в шесть. Встретимся у того входа, что я показал.

Они кивнули друг другу и разошлись. Людовик лежал на ветке, прижимаясь к ней как можно плотнее. Он не очень точно понял, о чем говорили эти два человека, но догадывался, что отцу грозит зло. Дождавшись, когда они ушли, и выждав ещё время, принц спустился с дерева и мышью помчался во дворец. «Теперь оставалось не попасться этим противным нянькам», – думал он. Принц желал рассказать о странном человеке прямо сейчас.

У парадного входа во дворец Людовик услышал, что его ищут. Ну, нет! Он, стараясь скрыться за кустами багровых роз, как раз буйно цветущих, прокрался к тайному ходу… Сиделкам не полагалось знать о тайной дверце за статуей Геракла, который в львиной шкуре с копьём в руках стерег сад. Одно из ответвлений длинной и узкой лестницы вело прямиком в кабинет Короля. Он располагался в мужском крыле, и вторым, уже известным сыну выходом из него, была спальня. Людовику пришлось приложить силы, чтобы отодвинуть в сторону книжный шкаф, вовсе не рассчитанный на ручки ребенка. Когда же принц вышел в кабинет, он увидел два удивленных лица. Первый человек был его отец, а второй – начальник тайной стражи, Генрих Черный, прозванный так из-за повязки на лице, что прикрывала отсутствующий глаз. Высокий, прямой, с красивой шевелюрой, несмотря на годы, и, как всегда считал Людовик, знавший всё и обо всех.

– Молодой человек, объяснитесь. Что вы тут делаете? – строгие глаза отца тяжело смотрели на сына. Тому стало не по себе, но сказать, что хотел, не помешало:

– Я был в саду. Мне так не хотелось идти спать, и я залез на дерево. Вот, – Людовик выдохнул, – скоро там встретились два человека. Меня они не заметили. Один сказал, что завтра утром к тебе придут. До того, как ты встанешь. Но ведь так никто не делает? Правда?

Лицо Короля перестало быть суровым, и Генрих заметил, как отлила кровь от его не бледных щек.

– Что ещё сказали те люди?

– Они зачем-то хотят щенка посадить в подвал. Но ведь у нашей борзой совсем ещё маленькие детки. Зачем это?

Король оперся рукой на стол, смотря в пол.

– Не он ли? – спросил он уже --">