Библиотека knigago >> Проза >> Современная проза >> Месяц смертника

Александр Владимирович Уваров - Месяц смертника

Месяц смертника
Книга - Месяц смертника.  Александр Владимирович Уваров  - прочитать полностью в библиотеке КнигаГо
Название:
Месяц смертника
Александр Владимирович Уваров

Жанр:

Современная проза, Контркультура

Изадано в серии:

неизвестно

Издательство:

неизвестно

Год издания:

-

ISBN:

неизвестно

Отзывы:

Комментировать

Рейтинг:

Поделись книгой с друзьями!

Помощь сайту: донат на оплату сервера

Краткое содержание книги "Месяц смертника"

«Отчего-то я уверен, что хоть один человек из ста… если вообще сто человек каким-то образом забредут в этот забытый богом уголок… Так вот, я уверен, что хотя бы один человек из ста непременно задержится на этой странице. И взгляд его не скользнёт лениво и равнодушно по тёмно-серым строчкам на белом фоне страницы, а задержится… Задержится, быть может, лишь на секунду или две на моём сайте, лишь две секунды будет гостем в моём виртуальном доме, но и этого будет достаточно — он прозреет, он очнётся, он обретёт себя, и тогда в глазах его появится тот знакомый мне, лихорадочный, сумасшедший, никакой завесой рассудочности и пошлой, мещанской «нормальности» не скрываемый огонь.
Огонь Революции.
Я верю в тебя, человек! Верю в ржавые гвозди, вбитые в твою голову. Верю в твою подлость и жестокость. Тщеславие и высокомерие. Садизм и влечение к смерти».

Читаем онлайн "Месяц смертника". [Страница - 3]

жаре и духоте стакан с бледно-жёлтым апельсиновым соком. — А ампутацию головы проведёт, я полагаю, последний палач на Земле. Так, что ли? Да, приятные фантазии. Были христиане в Средние века, которые и впрямь мечтали о том светлом дне, когда дьявола в пылающее серное озеро бросят. Одна беда — дьявола до сих пор никак найти не могут. А терроризм — он как дьявол. Или как Бог. Все о нём говорят — никто не знает, что это такое. Сколько людей — столько мнений.

— А вы знаете, что это такое? — спросил я, отпивая сок (видно, по мере утоления жажды, самоуверенность моя возрастала всё больше и больше).

— Не то, чтобы знаю… Хотя, одно определение могу дать. Одно из многих. Террор — это название переходного периода. Это просто переход от мечтаний и фантазий о новой системе общественных отношений к установлению этой системы. Это стадия гусеницы.

— Гусеницы? — от такого неожиданного определения я едва не подавился соком. — Террорист — гусеница?

— Именно так. Гусеница, объедающая листья.

— Объедающая листья… Чтобы стать бабочкой?

— Чтобы все стали бабочками. А для этого нужно объесть много листьев. Очень много.

— Да, да… А если учесть, что бабочками не все хотят стать…

— Каждая гусеница рано или поздно залезет в кокон. Но не из каждого кокона вылетит бабочка. Есть люди, которым не всё равно, что именно после них останется; вылетит ли из кокона прекрасная бабочка или же останется мёртвый, высохший червяк, спелёнутый шёлковыми нитями.

— Вы говорите о них в третьем лице…

— Мы — не они.

— То есть, надо так понимать, что террористами вы себя не считаете?

— Да, понимать надо именно так.

— А кем вы себя считаете? Дрессировщиками тутовых шелкопрядов?

Он рассмеялся. Так звонко, легко, открыто, что на миг я поверил, будто ирония моя и впрямь не к месту (и даже, возможно, могла бы не рассмешить, а обидеть его, будь он человеком более ранимым и с чуть меньшим чувством юмора).

— Мы — всего лишь бюрократы. Скучные, серые, ничем не примечательные бюрократы. Ещё здесь есть учёные. Химики, микробиологи… Есть замечательные, великолепные, просто гениальные медики. Корифеи в своём деле. Умницы, работоголики… Правильно я сказал?

— Правильно.

— Да, гении! Вот с ними вам общаться будет интересно. Вот они — люди действительно необычные, особенные, отмеченные печатью Божией… Именно Божией! А мы… О, вы бы, пожалуй, безмерно удивились бы, узнав, вернее, осознав, насколько же мы обычные, заурядные, до скуки, до зевоты банальные люди. У нас лица как будто маслом смазаны…

— То есть?

— А любой взгляд с нас соскальзывает. Зацепиться не за что. Так не жалеете, что с такими скучными людьми связались? И не просто связались, а… жизнь… Да, жизнь готовы отдать. Нужно ли это вам, Игорь?

— Ну, положим, жизнь я отдам не вам…

— Объективно — нам.

— Объективные обстоятельства меня не интересуют. Важно только то, что внутри меня.

— А что внутри вас?

— Мне не очень нравятся ваши сравнения. Бабочка, гусеница… Красиво и затаскано. Донельзя. Я скажу проще. Внутри меня человек. Человек, который мог бы жить. Долго, счастливо, прекрасно. Ему это было написано на роду.

— Вы верите в предопределение?

— Предопределение… Да, оно существует. Но не для всех. Для некоторых. Для этого человека… было. Там, на небесах, в большой, толстой книге для него написана была целая глава… По белоснежной бумаге — небесно-лазоревыми чернилами.

— Вы видели эту книгу?

— Видел. И даже читал.

— Хорошо. Глава. Написана. А потом?

— Потом… Всё не так. Не так.

— Несовпадение? Кто-то оспорил волю Господа? Сделал всё по своему? Кто же этот негодяй, укравший вашу уникальную, замечательную, неповторимую, счастливейшую судьбу?

— Каждый… Каждый по чуть-чуть. По кусочку. А главное… Это трудно определить. Мысль совершенно воздушная. Определить — значит ухватить…

— Ухватить мысль? Да, мне знакомо это выражение. Но вот что касается воздушной мысли… Честно говоря, меня это беспокоит. Не скрою, я много времени потратил на чтение вашей переписки…

— Вам и её показали?

— Разумеется, Игорь. С неё то всё и началось. И вы знаете, я почувствовал, что ужасно отстал от жизни. Можно так сказать: «ужасно отстал»?

— Да, если это действительно так. Если это действительно ужасно.

— Это действительно так. Появилось много вещей, которые я совершенно не в состоянии понять. Меня это пугает… Страшно,

Оставить комментарий:


Ваш e-mail является приватным и не будет опубликован в комментарии.