Дмитрий Викторович Шульцев - Воспитание ангела. Сборник повести и рассказов

инсценированы немцами, для введения в заблуждение командования фронта. И взрывчатку ему немцы якобы сами предоставляли, поэтому и ходит он, понимаешь, на задания налегке. Чушь, конечно, несусветная, но Матвея арестовали. Говорят он признался во всём. Только ему не поверили. Потом трибунал, лагеря. Ордена только после войны вернули, да и то не все.

– А в чём признался-то? – нетерпеливо спросил Интралигатор, который всё это время что-то записывал в свой блокнот.

– А вот этого никто не знает. Дело засекретили. Только ребята из его отряда, которые вместе с ним срок мотали, мне рассказали, что Матвея в лагере долго врачи мурыжили, обследовали, в вену лазали и мочиться в пробирки заставляли.

***

– Ой, – вскрикнула Света. – Прекрати сейчас же! Ты же её убил!

Бронеслав улыбнулся, бережно положил бездыханную Настю на раскрытую ладонь и провёл пальцем по тёмной полоске на спине пасюка. Настя вздрогнула и открыла газа.

– Ну что, наркоманка, очнулась? – любовно сказал Бронислав. – Свет, ты знаешь сколько лет этому обаятельному чудовищу.

– Так это та самая… которую ты как Геракл за хвост крутил.

– По бабушкиным словам, тогда ей было около трёх лет. Мне сейчас двадцать три. Вот и прикинь.

– А ты говорил, это незаразно, вот мне бы так заразиться, – мечтательно сказала Света. – И давно это у тебя?

– Шарики? – задумался Бронислав. – Дед говорит, это наследственное.

– А он что, тоже из яйца вылупился?

– Не знаю. Только и твердит, что он детдомовский. У нас в семье на моё яйцепроисхождение табу наложено. Дед запретил даже вспоминать об этом, потому как сам пострадал от своей необыкновенности. Он уверен, что до сих пор под колпаком у КГБ ходит. И был очень доволен, что у меня ничего такого не проявляется. Только не пронесло. Я через два года, как в институт попал, диссертацию написал по направленным взрывам. Без блата, представляешь! Так получилось. А вот с защитой возникли проблемы, так как тема эта давно разрабатывалась моим начальником. А тут какой-то молодой специалист его обошёл! Мне тогда замсекретаря парткома Лапидус так и сказал: «У тебя, Броня, есть только один шанс – перейти в другой отдел и вступить в партию». А как вступить – там же очередь. «Есть вариант, – говорит Лапидус, – ты должен понравиться секретарю парткома». «Это в каком смысле?» – спрашиваю. «Да уж больно она молоденьких специалистов любит, – ухмыляется он.– Вот на днях партхозактив в Михнево будет, так ты уж не оплошай».

– Ну я и не оплошал, – вздохнул Бронислав.

– Так ты и Низова… – всплеснула руками Света. – Вот бабка даёт! То-то я заметила как она на тебя сегодня смотрела. Не зря я тебя приревновала. Но если ты не оплошал, почему же ты не член?

– А помнишь, как ты испугалась в тот, первый, раз. Так и Алла Афанасьевна чуть с кровати не упала. А я ещё зачем-то этот шарик в окно выкинул, тоже со страху, наверное. А там девушка с веслом…

– Убил!?

– Типун тебе на язык – статуя это была. И всё пошло наперекосяк. Через месяц Алла Афанасьевна уволилась. Лапидус был очень доволен – он стал секретарём парткома. Мы тогда решили годик подождать, пока всё не успокоится. И вот теперь… кто же знал, что её именно в этот день вернут и первым секретарём райкома назначат.

– Знаешь что, – сказала Света, – поехали к твоему деду.

***

– Да что вы там всё пишете, Яков Давыдович? – раздражённо спросила Низова. – Надо же что-то решать. Я, например, категорически против, что такие наглые и психически ненормальные типы как этот Шторц становились членами нашей партии. Мы тут что, в сказке живём?

Доктор Интралигатор быстро захлопнул блокнот.

– Позвольте уточнить, девичья фамилия матери нашего кандидата – Шурыгина?, – спросил он.

– Ну да.

Яков Давыдович расплылся в желтозубой лошадиной улыбке.

– Вы даже себе не представляете, Алла Афанасьевна, как вы правы.

***

Еще при Брежневе, будучи рядовым врачом, Яков Давыдович на свой страх и риск начал практиковать подпольные женские консультации и аборты. И дело было не только в желании подзаработать. Им владела жажда познания, утолить которую он мог только расширив до предела экспериментальную базу.

Всё началось с того, что он наткнулся на

--">