Борис Дмитриевич Влад Доронин - Сквозь туман

удержалась… Исследовательница юная. Если бы тот мальчик место не уступил конечно бы не удержалась… – еще и стоять всю дорогу, но так… Одежда у Них конечно… Может быть и кажется, но попахивать действительно может… нет, нет, уже просто нельзя туда залезать – это психологическая травма…». Почему то снова перед глазами устремленный в них взгляд того молодого человека… «ну конечно не без интереса поездка… хоть показала ты свою блядскую натуру… Нет, не то что мужиков только в метро найти можно, думаю в кабаке приличном их не меньше… но когда ты последний раз в кабаке была?.. А? Неужели…» Она в сомненьи вздохнула метущимся мыслям и понянула на себя легко открывшуюся дверь.

Консьерж дружелюбно улыбнулся и кивнул ей головой, она слегка ответила ему – не нужно воспалять его мысли, и проплыла к лифту. Под ровное гудение поднимающейся кабины пытался выстроиться в логичную цепь план ближайших действий, но мысли почему то не соединялись, и каждое дело, которое надо было сегоня сделать оставалось одиноким и не находило своего места во времени – мысли прерывались на середине и в сознании все кружилось: картинки сегодняшнего дня, дела фирмы и какие то свои, затаенные но самые важные мысли. Стесненная пухленьким пакетом и в задумчивости не догадавшись переложить его в другую руку, она с трудом достала правой рукой из левого кармана связку ключей, пальцами одной руки выбрала нужный, потом быстрым движением открыла мощный замок и скрылась за дверью своего дома.

Захлопнулась дверь и Анастасия Валерьевна сняв только туфли прошла на кухню, чувствуя ногами освежающий после долгого дня холод напольного мрамора. Посадив пакет на стул и привычно включив телевизор, который наполнил квартиру звуком, она легкой и неторопливой походкой прогулялась до прихожей, где скинула с себя пальто и повесила его на выполненную в старинном стиле деревянную вешалку. «…делать. Надо делать… Что? Так, по работе все понятно, до вечера успею, кушать, надо сейчас покушать…» Столь же неторопливо она прошла и в спальню и переоделась в мягкое кимоно, бросив одежду на широкой кровати. Одевая халат кимоно, она присела на край кровати. Сразу захотелось упасть на спину и поваляться не убирая лежащую одежду, чувствуя как отдыхает каждый кусочек тела и мягкими усыпляющими руками охватывает тело нежная ткань. Анастасия Валерьевна слегка откинулась назад, как будто собираясь упасть на кровать, быстро встала и пошла туда, где гремел что то телевизор.

Пакет стоял на стуле и по-видимому надо было бы его разобрать и приняться за потребление деликатесов, но ни салат, ни икра, ни рыбка, ни неизвестное соусоподобное зеленоватое вещество в банке не вызывали прилива аппетита. Зачем это все было куплено? «Не хочу?… Не хочу. Ну и не надо.» Пакет целиком исчез где то в недрах холодильника. «Зачем было тратить столько времени и денег…» поитересовался кто то на краю сознания, «могу себе позволить!.». «Все понятно…» – тихо прозвучало в ответ. Она достала из холодильника пару стаканчиков йогурта а из дубового шкафчика над стойкой вкусную булочку и удовлетворенно и расслабленно раскинулась на мягком стуле.

Из телевизора кто то почти выпрыгивал в плохо скрываемой надежде развлечь ее. Он строил то серьезное, то веселое лицо говорил то многозначительно, то просто и люди которые находились вместе с ним по ту сторону экрана доверчиво подыгрывали ему, выглядя от этого еще глупее чем есть на самом деле. АВ не смотрела в экран, телевизор – глупая неинересная вещица, без которой тем не менее так тихо и непривычно… Она задумчиво поглощала вкусное желе и откусывала небольшими кусочками булочку. Медленно двигались челюсти и глаза были где то далеко, очень далеко от умного лица на телеэкране. Мысли уже устали думаться и поэтому молчали, опутывая тело лишь в волны образов. Что хотелось сказать себе – непонятно. Слившись в единый и не произносимый словами комок проносилось в сознании то что обычно называется памятью. Кружились далекие, и уже почти забытые мужские лица, или лица близкие и еще ненавистные… Вспоминалась кутерьма свадьбы и веселое и беспокойное лицо в зеркале – отражение молодой и наивной девчонки. Вспоминалась кутерьма другой свадьбы и было уже непонятно, чему могла радоваться та глупенькая молодая девчонка, если только теперь в двадцать пять лет можно все правильно понять, оценить и принять решение… Потом эти две

--">