Мария Латарцева - Мотель «Ваш рай»

тридцати угольных платформ и порядка двадцати цистерн с горючим. Едва лишь последняя груженная углем платформа с тяжелым стуком проследовала мимо и скрылась за поворотом, Гриша почувствовал, будто по нему проехали все пятьдесят единиц состава – как не раздавили! – казалось, каждый сантиметр тела болит, каждая молекула.

Мало того, он вдруг ощутил, что задыхается, что в лёгких не хватает кислорода – рванул ворот рубашки, только пуговицы полетели в разные стороны. В секунду его охватил необъяснимый животный страх, переходящий в откровенную панику. Он тут же взопрел, словно вышел из бани: по лицу поползли солёные ручейки, рубашка прилипла к вспотевшей спине, подмышками потекло, а тело зачесалось от невыносимого зуда.

«Просто кошмар! Так и свихнуться недолго. Надо бы запустить свежего воздуха», – решил, когда прошла немного оторопь. Он изловчился, поерзал по спинке сиденья спиной, чтобы хотя бы на время сбить нестерпимый свербеж, привычно включил кондиционер. Густая едкая пелена, оставшаяся в салоне после локомотива, уходить не собиралась. Она, будто играя, клубилась у Гриши в ногах, пряталась в карманах дверей, по углам, на заднем сиденье, одним словом, вела себя, как живая. Он помахал руками, отгоняя дым с лица, чтобы не дышать выхлопными газами, огляделся в недоумении, и только тогда понял, что чего-то не хватает. По спине пополз холодок. Принюхался – точно, запаха нет. Открыл окно, снова принюхался: всё по-прежнему – дымка стоит, нечем дышать, а запаха нет – ни в машине, ни за окном.

– Мистика. Может, эшелона тоже не было? – растерянно спросил себя вслух.

В воздухе, вместе с копотью, висела опасность. Затравленно вжимая голову в плечи, снял ногу с педали тормоза, вдавил в пол газ. Машина дернулась, заревела и с пробуксовкой взяла переезд. «Фуу!» – с облегчением выдохнул Григорий.

Увы, странности только начинались – ещё через несколько минут он почувствовал, что его окутывает жар. Температура надвигалась волнами, как качели, била по мозгам, заставляла судорожно открывать рот – тогда он сам себе напоминал огнедышащего дракона, изрыгающего, вместо пламени, раскаленный тяжёлый смрад. Дошло до того, что даже глаза его горели огнём, во рту пересохло, а губы покрылись сухой запекшейся корочкой. Земля перед машиной тоже ходила ходуном, будто её сотрясала горячка.

Так же неожиданно, как прежде начался, жар пропал, осталась только муторная ломота во всём теле, дрожь в коленках, страшная усталость и абсолютная беспомощность. Казалось, взяли его, сердешного, прокрутили в центрифуге и за ненадобностью, как использованную ветошь, вышвырнули. От немощи и слабости кружилась голова, в глазах гнездились чёрные пятна.

«Мистика!» – теперь Григорий был в этом уверен. Он нервно осенил себя крестом, смахнул испарину со лба, и, чтобы веселее было ехать, решил думать только о приятном, тем более, что было о чём – через месяц исполнится ровно тридцать лет, как он познакомился со своей супругой.

…Помнится, как сейчас, день с утра не заладился: сначала с девушкой поссорился; потом в институтской столовой опрокинул на себя стакан со сметаной; побежал в общежитие переодеваться, и в итоге – не успел на первую пару. Но список неприятностей на этом не закончился – последней каплей стало опоздание на прямой междугородний автобус домой, в посёлок.

«Может, плюнуть на всё и никуда не ехать? – размышлял Гриша, кидая, без разбора, вещи в сумку – студенту пятого курса мехмата есть чем заняться практически накануне защиты диплома. – А можно вообще ничего не делать – просто завалиться спать, или в кино с ребятами сходить вечером». И всё бы терпимо, но завтра – бабулин юбилей, съедется вся близкая и дальняя родня, и мама отсутствия ему не простит, так что придётся домой добираться на перекладных.

Всё ещё сомневаясь, как поступить, Григорий буквально влетел в зал ожидания автостанции, где размещались билетные кассы. Влетел и застыл: в огромной комнате находился только один человек – маленькая хрупкая девушка, словно подарок судьбы…

Воспоминания немного сгладили неприятные ощущения. Теперь Гриша был уверен, что и сегодня, как тридцать лет назад, он скоро увидит Елену, но вдруг его больное сознание выхватило из темноты непонятное движение. Рефлексы сработали на автомате – нажав на тормоз, рванул машину вправо и стал. На дорогу выкатился лоснящийся клубок – не то ласка, не то хорёк. Напротив машины животное остановилось. «Кошка! – с --">