Виктор Михайлович Мирошниченко - Finita la comedia

“Месть – это блюдо, которое подают холодным” – думал Михаил, оглядываясь по сторонам. Холод пустынной улицы противно обволакивал лицо, вернее лишь его часть. Темный шарф, натянутый до самых глаз, мешал нормально дышать. Палец нетерпеливо натирал холодную сталь пистолета в кармане пальто. Длинная улица, освещенная цепью ярких высоких фонарей, извиваясь змеей, плавно скрывалась за поворотом. Лавочки оставались пусты. Тихо. Ни одной живой души, кроме Михаила, не было.

Гул ветра переливался в жуткий свист, проносясь по безлюдному месту. Бледно-желтый свет луны, казалось, рассеивался еще где-то высоко. Миллионы звезд, словно рассыпавшиеся осколки, пылали огоньками. Слышался отдаленный вой собак, такой одинокий… как и сам Миша. “Жертва задерживается…” – несдержанно пронеслось в его голове. Присев на скользкую от моросящего дождя скамейку, он  предался глубоким воспоминаниям, которые совсем не любил.

“…Июль, на удивление, был в этот раз совсем уж душным для этого города. На улице вновь стоял палящий зной. Солнце будто проверяло жителей на твердость. Непривычно было ощущать эти температуры здесь. Миша в очередной раз сделал большой глоток газировки из пластиковой бутылки. Прогуливаясь по жаркому городку, он обливался потом. Сырая футболка назойливо прилипала к спине. В другой руке он нес тяжелый пакет продуктов. Еще немного и сбудется, наконец то, о чем он так мечтал. А мечтал он не один. Мечтал с Полиной.

Много можно говорить про нее. Про их давнее знакомство в общаге университета, про ее характер, мысли и красоту. Самое главное, что стоит о ней сказать – это об ее любви к нашему Мише. Очаг этого теплого чувства вспыхнул почти сразу после их встречи глазами, еще когда были совсем молодыми. Она любила его с таким жаром, с такой нежностью, ровно также, как и ее Михаил. Недавно была годовщина их совместной жизни – целых пять лет! Что может быть лучше?…

Отпуск на работе Мише дали еще два дня назад. Не медля, он купил билеты на поезд до побережья и непременно сообщил об этом своей супруге. Радости и восторга было через край! Да и сам Михаил мог гордиться собой. “Жди нас, город Сочи!” – говорила Полина, окрыленная восторгом. Видя ее радость, глава семьи не мог не торжествовать! Последние два дня в доме царит только гармония, радость и взаимопонимание. Все у них ладилось, до одного момента…

Придя домой, Миша наспех разложил купленные продукты и с большим наслаждением развалился на мягком диване. Пару нажатий на пульте и на телевизоре красками замелькал фильм. Устроившись поудобнее, он вспомнил свою Полину. Сегодня у нее последний рабочий день… и тоже отпуск! Все идет, как по маслу. Билеты получены, вещи собраны, настроение отличное! С радостными мыслями Миша вытянул ноги, и уткнувшись в подушку, заснул.

Размеренное жужжание доносилось сквозь крепкий сон. Лениво разлепив глаза, Миша протянул руку в сторону шума и нащупал телефон. Сфокусировав зрение, он увидел номер, какой не видал раньше. Резко проведя пальцем, взял трубку.

– Да, алло… – Тихо и медленно говорил Миша, предполагая, что звонят с работы.

– Здравствуйте, –  на другом конце трубки послышался неизвестный голос – Вы Михаил И.Н?

– Я. – Отвечал Миша – А вы, собственно, кто?

Короткая пауза телефонного разговора длилась недолго.

– Меня зовут Алексей Иванович В. – А ведь и вправду, голос был староват. – Скажите, ваша жена Полина А. Н?

Непонятные мысли разного рода вились в его голове. Телефонный розыгрыш? Может сбросить трубку?

– Да, это моя жена… А что?

– Ваша жена скончалась после попадания в ДТП на улице N. Личные вещи и телефон, находилсь при ней.

– Что за шутки?! – Вскрикнул Миша в телефон. Он чувствовал, как сердце неумолимо билось сильнее, как руки дрожали и трясся телефон. Капля пота скатилась по спине, а в груди жаром бурлил гнев.

– Успокойтесь. Это не шутка. – Спокойно отвечал Алексей Иванович В.

С того момента он потерял самого себя, потерял жизнь и ее смысл, радость, возможность чувствовать и наслаждаться каждым днем, потерял работу, и свою Полину. Опознание подтвердило ужасные мысли Миши. Он помнит, как не мог сосредоточиться, не мог думать, есть и пить, говорить. Потеря была слишком велика…

С рассеянным сознанием он