Елена Фили - Мам

– Мам, привет! Нас сегодня из школы пораньше отпустили!

Васёк закинул школьный рюкзак на полку в коридоре, торопливо, на ходу, содрал с ног кроссовки, но внезапно остановился, прислушиваясь. Тишина в квартире паническим ужасом начала заполнять все его существо. Он осторожно переступил с ноги на ногу.

– Ма-ам, ты где? Ну, ма-ам…

Васины глаза набухли слезами, руки беспорядочно начали бродить по школьной форме, ощупывая пуговицы.

– Двадцать девять, тридцать! Васька, я на кухне! Капли считала! Все хорошо, иди сюда!

Мальчишка судорожно выдохнул и сделал короткий шажок вперед. Потом еще один. Тоже короткий. И еще. Ноги не хотели идти. Но Васек, упрямо набычив голову, двигался, двигался и так, мелкими шагами, добрался до кухни. И только там бессильно опустился прямо на пол, глядя снизу вверх на родное лицо.

– Ты что, Васька?! Ты перестань! Все хорошо, я живая, а скоро буду совсем здоровая, я ведь пью лекарства. Позавчера был приступ, подумаешь, приступ! У меня астма эта уже много лет, ты же знал!

– Я не видел ни разу, как ты задыхаешься, мам. Я ждал, ждал эту проклятую скорую, думал, ты умрешь. Ты почти умерла. У тебя глаза так страшно закатились. И ты хрипела ужасно.

Васькины глаза опять наполнились слезами.

– Мам! Купи мне телефон мобильный! Самый дешевый, только чтобы звонки звонили, мам, купи, пожалуйста, пожалуйста, ма-ам! Я буду тебе звонить на переменах. Ты мне скажешь, мол, Васька, у меня все хорошо, а? Мам!

Теплые руки обхватили острые мальчишечьи плечи и приподняли его вверх, и поставили его на ноги. И любимые глаза внимательно заглянули в Васины, полные слез.

– Ну… да. Последний приступ был… непростой. Такой звоночек был. Нехороший. Нам нужно что-то делать, Васька. Нужно как-то… выбираться…и готовиться. Да. Готовиться.

– К чему готовиться, мам?

Мать, худенькая, легкая, в разноцветном байковом домашнем платье, в белых носочках и красных шлепанцах с пушистым помпоном, все гладила, задумавшись, его по голове.

– Вот что мы с тобой сделаем, Василий. Телефон я куплю. Только установим правила. Ты звонишь мне из школы, я отвечаю. Это все так. Но. Первую неделю ты будешь звонить мне после каждого урока. Да?

– Да, да, я так и хотел,– Васька схватил мать за руку и прижался к ней щекой.

– Вторую неделю ты будешь звонить мне после каждых двух уроков.

Васька замер.

– Третью неделю ты звонишь мне каждый день всего два раза. Один раз на большой перемене, второй – сразу после уроков. Потом еще что-нибудь придумаем. Это не все.

Мать отодвинулась от Васьки, прошла в комнату и вернулась с книгой.

– Мы с тобой прочитаем все об астме, о первой помощи, если начнется приступ.

– Да, давай, я сам хотел, но там слова непонятные,– закивал головой сын.

– И третье, – мать не дала себя перебить,– ты выучишь наизусть адрес бабушки, а еще мы съездим с тобой к ней в деревню, только не сейчас, там помидоры в огороде цветут, мне нельзя. Зимой съездим, да, зимой.

Васька молчал. Руки опять начали перебирать пуговицы на школьном пиджаке. А ноги налились тяжестью.

– Нет.

– Да.

– Мама… мне страшно…

– Мне тоже страшно, Вася… Ты еще такой маленький, всего лишь шестиклассник.

Мать погладила его светлые короткие волосы и безжалостно продолжила:

– Но ты вырастешь. У тебя будут жена, может быть дочка или сын. Они будут зависеть от тебя, от твоих решений. Нужно быть сильным, Вася. Мой руки, поешь, и начнем учиться жить.

… Мама умерла в конце весны.

Год Василий прожил у бабушки в деревне. И там же прожил еще один год, когда, после бабушкиного инсульта, ухаживал за ней, как мог. Потом и бабушка умерла, а Василия отправили в детдом.

Он сидел с вещами перед кабинетом директора детдома и равнодушно смотрел перед собой, пока сопровождающая его женщина из собеса с документами о чем-то переговаривалась за дверью.

Неожиданно послышался топот, к дверям подбежали две девчонки и без разрешения распахнули дверь в кабинет.

– Светке Кузиковой опять плохо! Она дышать не может!

Из кабинета вывалилась полная невысокая дама, и уточкой, переваливаясь с боку на бок, направилась за девчонками. Растерянная женщина из собеса