Валентина Сергеевна Краскова - Тайны кремлевской охраны

ошибках своих и на ошибках других.

В Архангельске в семидесятых годах во время демонстрации на трибуну ворвался бандит и расстрелял из автомата нескольких человек, милиция просто растерялась, какой-то военный исхитрился выбить у бандита автомат. Мы учитывали этот “опыт”».

Взаимоотношения охраны и охраняемых очень своеобразны, часто охранники понимают своих хозяев лучше родных. Внук Брежнева вспоминал: «Когда умер мой дед — Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев, мне был двадцать один год. Я перешел на пятый курс Московского Государственного института международных отношений. Я любил деда, мои детство и юность прошли в тесном общении с ним. Выходные дни мы, внуки, проводили на его даче, каждое лето вместе отдыхали в Крыму. Я запомнил его веселым, отзывчивым, добрым человеком. В последние годы он, правда, сдал, тяжело болел, переживал, что его дети отбились от рук, позорили его имя. Ограничил контакты с внешним миром, на даче большую часть времени проводил наверху в кабинете или же в беседке, подолгу разговаривал с начальником личной охраны А. Я. Рябенко, своим однополчанином, одним из немногих людей, которому доверял безгранично. Он медленно угасал, и нам было жаль его».

Детали жизни охранников — тайна, и попытка раскрытия этой тайны — основная задача книги, которую вы держите сейчас в руках.

Начальник охраны мэра Владимир Шукшин охраняет Лужкова с 1992 года, до этого он был охранником у бывшего президента СССР Михаила Горбачева. Владимир Шукшин сопровождал мэра во всех его поездках, а во время футбольных матчей с участием Юрия Лужкова даже надевал футбольную форму и выходил на поле в качестве защитника.

Читатель! Если ты склонен к метафизике и к тому же способен распознать в быстротекущей жизни ее основы, то легко найдешь ответ на вопросы: кто придумал дело охранников и почему они так ревностно служат ему.

Да, все дело в том, что мы живем на грешной земле, где существуют такие понятия, как Власть и Деньги. Власть древнее, она — начало.

Политика так же стара, как и человечество. И даже древнее его. В 1988 году в издательстве «Мир» вышел перевод книги Дэвида Мак-Фарленда «Поведение животных. Психобиология, этология и эволюция». Если раскрыть эту книгу там, где речь идет о сознании животных, то на одной из страниц после слов автора «социальная и политическая жизнь некоторых приматов» следует примечание переводчика: «Мы полагаем, что в данном случае не лишенный юмора автор имеет в виду человека». Понятно, что самолюбование — пусть даже смягченное долей иронии — у нас очень развито, но всегда ли стоит перебивать ученого, нетерпеливо вставляя: «Речь идет, конечно же, о нас»?

О каком же «политическом животном» идет речь в повествовании Франсиса де Ваала? О человеке? Нет! О том, что древнее человечества, ведь это предисловие книги Франсиса де Ваала «Политика у шимпанзе. Власть и секс среди обезьян». Деньги появились намного позже, но, несмотря на это, успешно соперничают с Властью. Точнее, соперничают и воюют не сами Деньги, а их рабы — владельцы, т. е. жертвы алчности. Одним из них повезло: не имея Денег, они ухватили за хвост волшебную Жар-птицу — Власть и с ее помощью стали добывать Деньги. Другие, кому молчаливая удача подарила Деньги, только и думают о том, как оградить свое богатство от посягательств. А сделать это можно, только обретя комфорт сильной Власти.

Если долго и пристально рассматривать эти вечные сюжеты, то сквозь них проступит картина иного мира — мира, в котором Власть и Деньги, как разлученные влюбленные, ищут и жаждут друг друга, а найдя, — немедленно сливаются воедино. И есть еще страх вновь потеряться и поодиночке подвергнуться разграблению, вернуться к нищете, безвестности и забвению и политической смерти.

Завистливые взгляды слуг, змеиный шелест мыслей об измене и шепот-шорох слухов о том, что где-то Власть уже уничтожили, а Деньги растащила чернь. А ведь бывает такое в реальной жизни! В дни октябрьского переворота в Петрограде ходила такая острота: что такое анархия? Это когда «всем, всем, всем» можно делать все, все, все! «Всем, всем, всем!» — так начинались большевистские обращения после октябрьского переворота. «С чинами нашего ведомства большевики в Смольном были любезны и, только ничего не добившись, перешли на угрозы, что если им не дать ассигновки на 15 миллионов, они захватят Государственный банк и возьмут столько, сколько им понадобиться», — --">