Милош Крно - Утренний ветер

вот цветы, — думал он с грустью, — повянут. Так же и прошедшие годы, когда я был Рудо Оборвышем или Джонни Черным Соколом, не вернутся никогда. Никогда, никогда! Половина молодости прошла впустую. Я сам ее убил. Цветы погибнут, но они доставят радость хотя бы Мариенке».

— Как поживают мои цветы? — спросил он вдруг, и лицо Мариенки залил румянец.

— Мы можем на них посмотреть, — ответила она. — Дарки нет дома.

— Пошли.

Чтобы ребята не заметили их ухода, сначала вышла Мариенка и через минуту Рудо. Едва исчезли они за первыми березками, как Рудо стал целовать ее щеки, глаза, уши, губы. Его руки гладили улыбающуюся Мариенку, прижимали к себе.

Они вошли в комнатку, где жили Мариенка и Дарка. Мариенка села на стул, а Рудо опустился перед ней на колени. Он целовал ладони ее рук.

— Рудо, ты меня не обманешь? — тихо спросила она, и он, нежно целуя ее в губы, ответил:

— Никогда!

Он обнимал Мариенку, и после каждого прикосновения к ней в его теле вспыхивал очищающий огонь. Бесцеремонность в обращении с другими девушками сменилась нежностью, которой он раньше не знал.

14

Рудо Главач ходил около стола с книжкой в руке. Он читал вслух учебник «Основы архитектуры», читал абзац за абзацем, но ничего сегодня не мог запомнить. В то же время его мучило сознание, а вдруг его спросят? Учителя считают его самым лучшим учеником в вечернем профтехучилище, и будет стыдно, если он не оправдает их доверия. А как он может им объяснить, почему не приготовил задания? Ведь не скажешь, что завтра приедет Мариенка, нет!

Рудо сел на стол и закрыл книгу. На стене в рамке висела большая фотография. На фото он стоит рядом с Бакошем и держит в руке вымпел бригады социалистического труда. То, чего не удалось достичь бригаде бетонщиков на стройке «На болотах», то посчастливилось добиться здесь, в Восточной Словакии.

Внизу засигналила машина. Рудо соскочил со стола и перегнулся через окно. «Что, если Мариенка передумала и приедет сегодня на крчуловском «Спартаке»? Нет, это не его машина», — разочарованно подумал Рудо и стал смотреть вдаль. Всюду, куда хватало глаз, двигались машины и люди. Земля тоже находилась в движении. Она перемешивалась челюстями экскаваторов и бульдозеров, открывая объятия фундаментам высоких печей и фабричных труб. Земля дрожала, как во время землетрясения. Это тоже отвлекало Рудо.

Год назад сюда приехала работать бригада Мишо Бакоша. Жизнь бетонщиков — бродячая жизнь по стройкам, вроде жизни моряков, которые вечно странствуют от одного порта к другому.

«А кто такой Стано? — размышлял про себя Рудо, — что останется после него, кроме судебных протоколов, свидетельствующих о том, что тогда-то и тогда-то он был осужден на столько-то лет за разворовывание социалистического имущества. Только это и ничего больше. А вот после него, Рудо, останется память для будущих поколений. Останутся дома «На болотах», чугунолитейный завод и бог знает какие еще новые и новые стройки».

Рудо смотрел на колонну грузовиков, везущих щебень, и думал, что после занятий в училище его ожидает ночная смена и соревнование со Штефаном. На работе Рудо приходится тянуться за ним, а вот в учебе он идет впереди Штефана. Преподаватели предсказывают Рудо, что он будет хорошим специалистом. И все же он немного завидовал Штефану. Тот обогнал его на личном фронте — успел жениться на крановщице Вильме, в то время как Рудо уже год пишет «На болота» длинные письма своей Мариенке. Но ничего. Он непременно догонит его. Завтра приедет Мариенка. С понедельника она должна приступить к работе кассира в рабочей столовой. Об этом он уже договорился. Больше они не будут тянуть, поженятся.

В соседней комнате раздался стук пишущей машинки. «Это Тоно пишет новую статью», — подумал Рудо и опять открыл книжку. Он долго читал ее, потом снова подошел к окну. На стоянке остановилась машина.

Вдруг лицо Рудо озарилось улыбкой. Из машины вышла Мариенка в синем плаще с чемоданом в руке. Рудо хотел ей крикнуть, но слова застряли у него в горле и щеки запылали, как будто бы не девушка, а солнце послало ему свои лучи.

Еще минуту он постоял у окна, а потом со всех ног помчался вниз по лестнице. Его взволнованное лицо обдувал утренний ветер.

Примечания

1

Иржи Волькер (1900—1924) — известный чешский пролетарский поэт.

(обратно)

2

Салатин — название --">