Женя Л. - Возвращение волшебника, или Мечты сбываются

неплохо платили. Так они и расстались на долгие двадцать почти лет. Все эти годы Семен провел в далеком монастыре, куда попал совершенно случайно, заблудившись в горах поздней осенью того самого года, когда работал с геологами. После окончания полевого сезона денег он не получил, так как рассчитать его должны были в бухгалтерии университета в В-ске. Семен почувствовал себя обманутым, но начальник экспедиции, бородатый доцент огромного роста, разъяснил ему, что он получит все, что причитается в Г-ске сразу по прибытию. Однако, Семен домой не собирался, ему хотелось еще немного пожить в тайге, где все было просто и ясно как у в песне Визбора:

Уходишь - " Счастливо!", Приходишь - "Привет!"

К тому же, смотритель стоявшей неподалеку маленькой метеостанции Толик пригласил его погостить до октября, а у Семена еще остались недочитанными, то есть, честно говоря, вовсе нетронутыми два томика Кастанеды, которые он дал себе слово за лето прочитать и осмыслить. Что произошло потом, никто не знает. То ли не поладили Семен с Толиком, то ли Семен просто пошел прогуляться и заплутал. Толик по этому поводу молчал, да его никто и не спрашивал, а Семен, заблудившись в тайге, долго и безуспешно пытался выбраться, питался ягодами, пил родниковую воду или росу, прятался от диких зверей и совсем было отчаялся, но в одну холодную сентябрьскую ночь набрел на монахов какого-то монастыря. Монахи подобрали его исхудавшего и отчаявшегося и принесли в монастырь. Поскольку говорили в монастыре на непонятном языке, Семен решил, что забрел куда-нибудь в Китай или Монголию, но когда монахи умыли его и напоили чем-то горячим, ему стало безразлично кто они - китайцы ли, монголы или местные буряты; он захотел остаться и остался. Первый год Семен, как мог, помогал монахам, которых в монастыре было двадцать шесть, и учился разговаривать по-ихнему. Это было непросто, поскольку монахи особой разговорчивостью не отличались, больше молчали и улыбались, а если говорили, то короткими фразами, которые легко выдыхались, казалось, прямо из легких. Постепенно Семен начал различать во фразах слова, а потом и постигать их смысл. Через два года он уже мог вполне сносно понимать и говорить на таинственном языке, а еще через полгода, выйдя из своей комнаты как-то утром, Семен увидел сидящего на камне незнакомого мужчину. Никогда раньше Семен его не видел, что ему показалось странным, так как за два года он довольно хорошо познакомился со всеми монахами, а чужих или пришлых в монастыре не было.

- Я знал, что ты должен придти, - сказал мужчина. - Только не знал, решишься ли.

Семен с удивлением посмотрел на говорившего и ничего не понял, поскольку в том, что он попал в монастырь была очевидная случайность и никакой воли или решимости Семена на то не было, но спорить с Учителем не стал...

Через почти двадцать лет после первого разговора состоялся последний, когда Семен объявил, что уходит для того, чтобы изменить мир. Они сидели в саду цветущих вишен и долго беседовали. Никто не знал, о чем они говорили, так как ни одного слова произнесено не было. Слышно было только веселое щебетание птиц да шелест вишневых веток. Наконец, разговор был окончен, они попрощались, и Семен ушел, чтобы вскоре позвонить в квартиру Зои Вячеславовны.

Я не знаю точно чему и как Семен учился все прошлые годы, но Знание, которое ему открылось было настолько простым и добрым, что он почувствовал, нет, осознавал необходимость поделиться этим Знанием с миром. Для того и вернулся.

День первый

Накормив сына, который и есть-то практически ничего не ел, а только смотрел и очень внимательно слушал, и не добившись внятного ответа на простой вопрос, где он был все эти годы, Зоя Вячеславовна осторожно перешла к обсуждению практической стороны дела.

- Где ты будешь жить? - спросила она.

Вопрос для посторонних может показаться кощунственным. Как! Сын вернулся неизвестно откуда через двадцать лет, а она вместо того, чтобы с него пылинки сдувать, осторожно интересуется, не намерен ли сынок у нее обосноваться. Это не так. Зоя Вячеславовна была безумно рада видеть, наконец, сына живым и здоровым. У нее, можно сказать, огромный камень с души свалился. Шутка ли? Целых двадцать лет она понятия не имела даже, жив он или умер. Правда, в последние годы она частенько просыпалась посереди ночи с очень приятным чувством. Ей --">