Сергей Коколов (Capitan) - Ad Absurdus (Две новеллы)

Упал, отжался! Быстро! Ну!

Мы теперь в одной команде

Я — твой узел, ты мой бантик…

Уши кверху! Грудь колесом!

Что ж ты словно знак вопроса?

Отвечает волк, неспешно:

— Если надо, то конечно,

лапы в лапы, пасть пошире…

Мне пожрать бы… Три-четыре…

А потом куда угодно…

Я же волк! Дитя природы…

Я заклятый друг желудка.

Мне бы зайца или утку,

На худой бы мне конец,

борщ мясной иль холодец:

А собака пуще злится:

— Разрыдался как девица!

Мой хозяин нынче утром,

Поступил довольно мудро.

В летаргическом он сне

целый день провел во вне…

Ты я вижу, кушать хочешь…

Может съешь его?

— Так точно!

— Что ж, тогда меня волчара

В полночь встретишь у амбара!

Перестань быть кислорожим,

Заграница нам поможет!

Почему и чем им должна была помочь заграница, собака не знала, волк тоже, однако, на последнего эти слова произвели неизгладимое впечатление.

Убежала собака, и пополз за ней волк, так как от голода еле ноги таскал, а путь был не близок не далек, три версты и те с гаком. Дополз он до амбара за пять минут до полуночи. А рядом с амбаром жили курицы, вертлявые и обжористые. Вышла одна из них на улицу свежим воздухом подышать, да себя местным петухам показать, которые, впрочем, уже спали. А тут серый волчище на последнем издыхании. А надо сказать, что любила курочка червячков, особенно одного.

Кстати о червячке. Жили-были, значит, курицы. И жил был червячок.

Все курицы за ним охотились, не для того, чтобы поймать, а так, ради спортивного интереса, потому что червячок занимался марафонским бегом, каждое утро делал зарядку, и поймать его было невозможно. Звали червячка Ваней. Соберутся вечером куры, и давай кудахтать. «Я сегодня, Ваню, в попу клюнула!», — хвасталась одна. «Да ну! Брешешь!», — завидовали другие. «А я, а я!» — принималась третья — «Его сегодня ловила-ловила, ловила-ловила…».

«И…» — взволнованно вздыхали куры. «И… не поймала!».

Курица, которая хоть раз не погонялась за Ваней, считалась не курицей, и, вообще не птицей. Поэтому все как одна были тайно и безнадежно в него влюблены. А Ваня? Ваня бегал себе и бегал, не отвечая на куриную влюбленность взаимностью. Как говорится: «Любовь горька, полюбишь и червячка».

Так вот, вышла курица прогуляться, глядь — лежит на спине волчище, желтые клычища, и еле дышит (отдыхает, значится). Ну лежит себе и лежит… И вдруг! О, чудо! Видит она, как неуловимый марафонец Ваня, спокойненько так, неспеша даже, я бы сказал, прогулочным шагом фраеровато ползет по волчьему брюху и в ус не дует. «Вау!», — подумала курица, заорала «куд-куда» и клюнула волка прямо в брюхо. (Взбалмошная, баба!) Ваня, конечно, уполз…

Стоп! Если честно, никакого Вани на волчьем брюхе и не было. Просто курице померещилось: от любви: «Amantes-Amentes!» — тут уж ничего не поделаешь.

Клюнула, значит, она волка и распорола ему живот. А из живота вылезла Красная шапочка и воскликнула:

«Козлятушки, ребятушки, отворяйте ворота.

Ваша мама пришла: молочка принесла».

Слова были совсем не ее, и вообще из другой сказки, она просто перепутала. Могла она перепутать или нет? Красная шапочка она, в конце концов, или нет?

Ровно в полночь за волком прибежала собака и увидела девочку. «Говорила, я тебе, Братец Иванушка, не пей из лужицы, козленочком станешь», — сказала девочка. А собака подумала: «Раз я козленочек, то меня можно скушать». Такая же мысль пришла в голову и доброй жене. Выбежала она из избы с топором и давай гоняться за собакой, которая тоже видела выкрутасы червяка Вани и иногда соревновалась с ним в беге на короткие дистанции: Тяжело ей было с ним тягаться. Но, как говорил великий Лёня: «Легко бежится, когда за тобой бегут». Час они бегали, два бегали, три бегали… Кому сейчас легко?

«Им-то хорошо!» — подумала девочка. «Тепло и мухи не кусают».

Замерзла она, вошла в дом, и увидела лежащего на белых простынях юношу.

Подошла она к нему и поцеловала в мертвые губы. Превратился юноша в медведя, завыл нечеловечьим голосом, посмотрел мутным взглядом на девочку.

А та как заорет: «Аааааааааааааааа». Испугался медведь и убежал в лес. С тех пор его больше никто и не видел.

Тут и сказке конец, а тем, кто слушал, пора ложиться спать.

Все-все деточки. Спать! Дальше все будет только для взрослых. Исключительно для --">