Елена Николаевна Ронина - Три женщины

кому это все шьется? По ночам сижу, строчу, из обрезков воротнички собираю. И потом – я думала, будет праздник.

– Рахиль Моисеевна! – Николай обнял теперь уже свою тещу. – Так кто ж нам праздник-то устроить мешает?! Тем более и гости уже приглашены. Кстати, ваши же подруги.

– Господи, кто?

– Мама, Августа и Зинаида. Где Борис?

– Да вот только с Пешиным от нас вышли. Вы, видно, разминулись. Сейчас сбегаю. Томка, переоденься, прошу тебя, и давай скатерть на стол. Коль, а у нас выпить нет ничего. Беги в ларек.

Николай растерянно посмотрел на молодую жену. Роня поняла все без слов:

– Держи, здесь как раз на поллитру хватит.

– А Ковалевы-то знают? – заполошилась Роня.

– Коля сказал, потом сходим.

– Ну-ну. Может, пригласишь и их, Николай, родители же?

– Ни к чему, – отрезал новоиспеченный муж. – Завтра зайдем и объявим.

– Ну, сам решай. Ой, голова кругом. Господи. Я ж вас не поздравила! Разнервничалась. – Роня подошла к Николаю, расцеловала сначала его, потом прижала к себе дочь. – Будьте счастливы.

И женщина пошла звать старшего сына.

В ларек пришлось бегать несколько раз, пока опытная продавщица не посоветовала:

– Ты возьми еще красненького да смешай. Так они быстрее напьются, а то все бегаешь да бегаешь. Смотреть жалко. И денег перевел сколько. Небось ползарплаты.

– Все бы ничего, только если бы еще мои, а то тещины.

– А впрямь стыд. Ничего, сейчас как им этот ерш намешаешь, моментом вырубятся. А теще верни потом. Это дело такое. Она тебя выручила, ты ее. Так и дружно заживете.

Продавщица Люся оказалась права, эти две бутылки оказались последними. Зинаида с Августой побрели на непослушных ногах домой, на два голоса выводя «Вот кто-то с горочки спустился». А вот Пешин – враг такой, уснул прямо на топчане. Растолкать его не удалось.

– Ну что, Николай, придется тебе к своим идти. Видишь, Лешка ваше брачное ложе занял. Так что приходи уж теперь завтра, – развела руками Рахиль Моисеевна.

Ковалев вздохнул, поцеловал жену и пошел на улицу Карла Маркса, где жили его родители.

= 5 =

– Родители, знакомьтесь, это моя жена. Зовут Тамара. А это Таисия Яковлевна и Сергей Алексеевич.

Тамара в напряжении смотрела на чужих и незнакомых ей людей. Да, это совсем не ее дом и совсем не ее мама. Очень просто одеты, выглядят значительно старше своих лет. Никогда не скажешь, что им немного за сорок.

На матери смешно повязан как-то сбоку платок. Длинная темная юбка, кофта навыпуск, на ногах хлопчатобумажные мужские носки. Отец в простых трикотажных штанах и вытянутой майке.

Крошечная комнатушка, где помещались две полутораспальные кровати, и узенький проход между ними. На одной, стало быть, спали родители, на другой – уже взрослые сыновья.

Так жили многие, ничего удивительного. Двухкомнатную квартиру Рахиль Моисеевна получила на фабрике не так давно. Просторный зал, спальня, где спали Тамара с мамой. Королевская роскошь.

А здесь просто пол-избушки. Сени, крошечная кухонька, где помещались только стол и четыре стула, и комната с кроватями. Но очень чисто и кругом вышитые подушки. Попугаи заморские, корабли с парусами. Ну надо же! И просто море цветов. Да как цветут. Видно, что хозяйка это дело любила.

В дом Тамара с Николаем шли через небольшой огород. Родители Николая были деревенские. В город переехали первыми из всей их большой семьи. Отсюда и тяга к своему хозяйству. И корову всю жизнь держали. А как без нее? Кормилица.

Тамаре все это было непривычным. В ее семье ни огорода, ни живности. Корову, правда, купили в войну. Одну на несколько семей, а иначе не выжить.

– Колька, а че худа-то така? Поди, больная? И детей тебе никогда не родит. У тебя девки и получше были! И мать еврейка. Ну, ты, Колька, даешь! – запричитала Таисия.

Тамара дернулась обратно к двери.

– Все, мать, молчи. Это теперь моя жена. Прошу любить и жаловать. Тоже мне, худая – не худая. Я, что ли, толстый? Себя в молодости вспомни. Давно ли такая ладная стала?

– И то правда, сын. Женился, и молодец! Чего бобылем ходить, покой девкам нарушать, – отец хлопнул в ладоши. – Ну, мать, это событие нужно отметить.

– Я тебе щас отмечу. Наотмечалси, стало быть, на той неделе. Забыл, как с топором по двору носился?! – Таисия сверкнула глазами в сторону мужа.

– С каким топором? – опешила Тамара.

– А ты, девка, таперича к новой жизни привыкай. Такой таперича у тебя отец. Он если тверезый, так ангел, а уж коль выпил, так все прячемся. Только Кольку --">