Андрей Андреевич Уткин - Игры в повелителей тигров

не знает, он приехал сюда совершенно один… Что же там происходит? Катя несколько раз подбежала к двери, дернула за ручку, но дверь была заделана наглухо, хотя родители Кати ещё не дошли до того, чтобы вставлять в дверь своей комнаты замок и запираться от родной дочери. Да и с какого перепугу они должны были развешивать замки внутри квартиры, где и украсть-то нечего? Больше похоже на то, что с той стороны дверь банально припёрли диваном, но диван родителей был очень громоздким и Катя, поэтому, не слышала никаких особенных звуков (если торопливо передвигать его по полу, то диван-предатель заскрипит и зарычит как зверь, да ещё и раздерёт весь линолеум).

Задолго до того, как в их доме появился брат (родственник) Кати Дроздовой, девочка проделала «подглядывалку» в комнату к своим предкам. Проделала не зная зачем, потому что до этого «гляделкой» никогда не пользовалась. Сделать — сделала, но совести покамест не хватало, чтобы подняться, поставить табуретку, и на что-нибудь там посмотреть. На что? Сексом её родители занимались в темноте и под одеялом, поэтому… увы — Катя обделена самыми великими учителями в своей жизни.

В комнате её родителей барахтались двое голышей. Причём, даже одеялом накрываться не хотели. Это было что-то ужасное, потому что Катя узнала своего кузена, хотя никак не могла разглядеть лица. Но она узнала его по татушкам. Дроздова чуть не свалилась со своей табуретки. Поначалу ей подумалось просто нелепое: то, что её брат кувыркается с каким-то голым парнем, но только потом до неё дошло, что у этого «голого парня» женские татуировки… Тут-то она и разглядела — груди этого «голого неизвестного» и чёрный треугольничек между ног, какой обычно бывает только у девушки.

Увиденное привело Катю в настоящий ужас. Долгое время, пока она слезла с табуретки и сидела, пытаясь отдышаться (перепуганное сердце колотилось как ненормальное), она не могла понять, что это за гадость такая происходит. Ни с того ни с сего, в квартире появилась какая-то девица… И появилась именно в тот момент, как Дроздова решила сделать своего кузена собственным сексуальным рабом. «Он что, перед этим позвонил в проститутскую службу?!» — пыталась Катя хоть как-то себя успокоить. Успеть объяснить своему воспалённому сознанию что-то такое, что расставит всё на свои места и её сердце не будет так бешено колотиться, словно вот-вот выпорхнет из горла и далеко-далеко улетит.

Если её кузен позвонил в службу досуга и так совпало, что Катя заперлась в своей комнате, а в это время у них в квартире появилась проститутка, то это очень многое объясняет. То, почему он никого не знает в этом городе, но уже с ним происходит «цигель-цигель-айлюлю». Но всё равно, это не лезет ни в какие рамки. Даже если эта тёлка действительно проститутка, она не могла так вот просто здесь появиться. Во-первых, она должна позвонить в дверь, во-вторых Катя должна была услышать все эти сюсюканья, обычно предшествующие половому акту. Потому что никто так сразу не начинает. Обычно, на стол ставится шампанское, конфеты, произносятся какие-то комплименты, даже с проститутками. Но не бывает, чтобы вот так, сразу, молча.

Катя хотела ещё раз встать на табуретку, чтобы точно убедиться… Ей хотелось увидеть пустую комнату родителей, из которой доносятся охи-ахи вперемежку со скрипом диванных пружин, тогда бы она поняла, что у неё галлюцинация, и всего того, что она только что увидела через свою «подсекалку», в реальности не происходит. То есть, она бы предпочла помутиться собственным рассудком, чем осознать, что всё то, что она слышит сейчас за стенами, чистая правда.

Но Дроздову неожиданно остановила одна мысль. Дело в том, что все татуировки, которые она видела на «партнёрше» своего кузена, были её собственными тату. «Не может этого быть», — подумала про себя Катя и ещё раз вскочила на табуретку, чтобы посмотреть и убедиться. Если бы она так не подумала, она никогда не решилась бы посмотреть второй раз. У неё духу бы на такое не хватило. Она продолжала бы себя уговаривать: «нет-нет, там нет никого, мой брат сидит на кухне, чаёвничает, а у меня тупо поехала крыша». — Она повторяла бы это до тех пор, пока у них, там, за стеной всё ни закончилось, кузен не выпустил бы проститутку и не пошёл бы в кухню, не стал чаёвничать на самом деле. Тогда бы она наконец решилась выйти, пошла бы на кухню и глупо спросила: «Ты что, так и сидел здесь всё время?» А тот глупо покачал бы в ответ головой: --">