Галина Владимировна Горячева - Кукушкины дети

предположила худенькая, скромно одетая женщина. – Ведь живем последнее время все хуже и хуже. Как Брежнев умер, что поворот, то все к плохому.

– Да это же вредители разгулялись – перебила ее самая пожилая. – В магазинах и раньше не густо было, а теперь и вовсе ничего нет. Вот сидим, ждем открытия магазина, а будет ли что там покупать? А?

– Какие вредители? Окстись Петровна. Где ты вредителей нашла? – зло зашипела соседка говорящей.

– Да я нигде их не нашла. Но ведь раньше же они были. Всегда про них говорили. Может опять появились – защищалась Петровна.

– Когда раньше? Со времен Сталина уж о вредителях забыли. Уж это все прошло. Надо думать, что дальше будет.

– Господи, что же будет? – на разные голоса запричитали женщины.

– Я тут в район ездила. Талоны отоварить хотела. Так продавщица мне сахару не дала. Покупайте, говорит, у себя по месту жительства, а нам и самим не хватает. И сигарет тоже не дала.

– Да разве ж хватит? По талонам выделяется по шесть пачек на человека в месяц. Да у меня мужик в день пачку выкуривает. А ему на месяц только шесть пачек можно купить. Ну, мои еще шесть плюсом. А остальные дни, что делать курящему человеку? А если в семье мужиков много? Так ведь еще хуже получается. Курящему, ему хлеба не надо, а сигарету подай.

– Да черт с ними с сигаретами. Без них прожить можно. Я вот масло подсолнечное отоварить не могу. В сельпо нет, в районе нет. А на рынке – одна бутылка, как в сельпо пять бутылок. А без масла что? Плиту выноси. Не нужна!

– И у меня не выкуплено.

– А я вот думаю про городских. Они как живут? У нас огород свой. Скотина своя. Птица – встрепенулся, затихший было, Сергеич.

– Мне сноха рассказывала, что на хороших предприятиях теперь еду выдают прямо там. Как дополнение к тому, что в магазинах сами найдут. Она вот на заводе работает. Так там, прямо в заводе, в профкоме привозят и продают. По тем же ценам, что и в магазинах. Бывает даже и дешевле. Наборы называется. Сегодня в наборе, например, курица, огурцы и селедка. А завтра, к примеру, по килограмму творога, сыра и по банке тушенки. Говорит, раза два в неделю эти наборы бывают – делилась с односельчанами Петровна.

– А ежели это предприятие не сильно хорошее. Или совсем не хорошее? – перечила молодуха.

– Да я почем знаю. Говорю то, что мне сноха рассказывала. А про остальное не знаю. Я тебе что, Дом Советов что ли? – рассердилась Петровна.

– Ой, бабы, вон Нина с товаром едет.

Женщины ринулись к товарному входу, помочь с разгрузкой, а заодно узнать, что привезли и сколько.

Прошел сороковой день. Народу было опять много. Из Москвы опять никто не приехал. Всех пугала дальняя дорога. Света звонила и оповещала его родственников. Звонила она и по своим делам. В кафе, где она работала до отпуска, были большие изменения. Коллективу на паях предложили выкупить кафе и перепрофилировать это помещение в магазин.

Возродить капитализм было главной задачей руководства того времени. Это было нелегко. После павловской реформы и при наличии бешеной инфляции население нищало с каждым днем. У рядовых граждан реальных денег почти не оставалось. Делать капиталистов из нищих было трудно. Решение все же было найдено. Предлагалось участвовать в приватизации коллективами, то есть вкладывать свои небольшие накопления в общий взнос. Цены, как правило, были сильно занижены, и потому общей коллективной суммы хватало на выкуп предприятия.

– Представляешь, мам, как мне не везет. Если бы не смерть Олега, я была бы на своем рабочем месте и смогла бы стать соучредителем кафе, т.е. совладельцем. А теперь все бумаги без меня подпишут, и я остаюсь не у дел – печалилась девушка.

– Ну, радоваться этим соучредителям пока рано. Деньги отдали, а дальше – кот в мешке – Надежда Михайловна опасливо посмотрела на дочь.

– Ну, почему кот в мешке? Это помещение будет их. Они решили, что там лучше сделать магазин. Собираются подавать документы на реконструкцию – защищала свою позицию дочь.

– Ага! Еще и на ремонт денег надо, и на бумажки эти, документы то есть, потом на оборудование, а потом на товар. Сказка-неотвязка. Это мы уже проходили.

– Когда это вы успели и где?

– Как это где? А когда отец в кооперативе работал. Помнишь? В 89 году.

– Ну, помню. Работал. И что?

– Да то! – Надежда Михайловна сердилась, все больше вспоминая проблемы прошлых лет. – Тогда вот тоже вроде бы разрешили. Пока они свои деньги --">