Курт Воннегут - Пока смертные спят

дверцу.

– Приятно видеть, что в кои-то веки ты добровольно пьешь что-то витаминное, – проворчала Дженни, как ворчат горячо любящие своих непослушных мужей жены. – Вы бы знали, чем он питается! Удивляюсь, как он до сих пор не умер от цинги или от рахита!

Все-таки, если задуматься, самым поразительным во всем этом представлении была реакция публики. Только что Джордж наглядно продемонстрировал, что Дженни – просто холодильник, и вот двадцать секунд спустя они снова видят в ней живого человека. Женщины сочувственно кивают – уж им ли не знать, как тяжело заставить упрямого взрослого мужчину следить за своим питанием. Мужчины тайком бросают на Джорджа понимающие взгляды – ох уж эта несносная женская опека, ей-богу, как с детьми малыми!

Единственным, кто не купился на этот спектакль, кто не хотел быть обманутым даже ради собственного удовольствия, был тот самый мальчик. Задетый тем, что ошибся, он был твердо намерен разоблачить шарлатана и открыть всем правду – Правду с большой буквы «П». Когда-нибудь этот мальчик станет ученым.

– Ладно, – крикнул он, – если карлика нет, тогда я точно знаю, как она работает!

– Как, солнышко? – поинтересовалась Дженни.

Она с живейшим интересом приготовилась слушать, какие еще идеи есть в умненькой головенке юного дарования. Мальчик разозлился сильней и выпалил:

– Она на радиоуправлении!

– О-о-о! – Дженни пришла в полный восторг. – Вот это было бы просто шикарное решение!

Мальчишка побагровел.

– Можете сколько угодно шутки шутить, только я прав. – Он повернулся к Джорджу и спросил с вызовом: – А ваше какое объяснение?

Джордж ответил ему так:

– Три тысячи лет тому назад султан Алла-Бакара полюбил рабыню – мудрейшую, нежнейшую и прекраснейшую из женщин: Дженни. Старый султан понял, что на его земле постоянно будет идти кровопролитие – ведь всякий мужчина, увидевший Дженни, от любви к ней сходил с ума. И тогда султан повелел своему придворному волшебнику извлечь дух Дженни из тела и поместить в бутылку, а бутылку запер в сокровищнице. В тысяча девятьсот тридцать третьем году Лайонел Хартлайн, президент «Фабрики домашней техники», совершая деловую поездку в легендарный Багдад, купил там сувенир – диковинную бутылку. Он привез бутылку домой, открыл ее, и дух Дженни вырвался на свободу – после трех тысяч лет заточения. Я в то время работал в исследовательской лаборатории компании. Мистер Хартлайн спросил меня, что я могу предложить в качестве нового тела для Дженни. Я взял корпус холодильника, сделал для него лицо, голос, ножки – а оживил его уже сам дух Дженни.

Сказка была настолько глупая, что она вылетела у меня из головы, едва я перестал смеяться. И лишь много недель спустя я сообразил, что Джордж вовсе не придумал небылицу на ходу. Напротив, он изложил историю Дженни так близко к истине, как прежде еще не осмеливался. Просто изложил ее поэтическим языком.

– И – вуаля! – вот она перед вами, – закончил Джордж.

– Враки! – крикнул мальчик.

Но публика его не поддержала, таких никогда не поддерживают.

Дженни тяжело вздохнула, вспоминая три тысячи лет, проведенные в бутылке.

– Ну, что было, то было. Ни к чему плакать о пролитом молоке. Теперь у меня новая жизнь. И представление еще не закончено.

Она поплыла ко входу в универмаг, и вся толпа, кроме нас с Джорджем, побрела за ней, как дети за мамочкой.

Джордж, как обычно, управляя партнершей с помощью пальцев на ногах, нырнул в кабину своего фургона. Я подбежал и сунул голову в окно. Сквозь ботинки Джорджа было видно, как он быстро шевелит пальцами, и Дженни болтала без умолку. В руках Джордж держал бутылку и в девять часов солнечного ласкового утра пил прямо из горла.

Утерев выступившие слезы и подождав, пока горло перестанет драть, он проговорил:

– Ну, чего уставился, мальчик Джимми? Ты разве не видел – я выпил апельсиновый сок как паинька. Никто не скажет, что я налакался до завтрака.

– Прошу прощения.

Я отошел от фургона, чтобы дать Джорджу – и себе – время прийти в чувство.

– Когда я увидела этот прекрасный холодильник в лаборатории, – неслось щебетание Дженни из открытых дверей универмага, – я сразу поняла: вот идеальное белое тело для меня. – Она посмотрела на нас с Джорджем, умолкла, и на секунду ее широкая улыбка погасла. – О чем там я?..

Джордж не собирался вылезать из кабины. Сквозь ветровое стекло он смотрел на что-то очень гнетущее --">