Владимир Гуга - Бом! Бом! Бом!

и перед фотоаппаратом появились две старушки — Нюра и Даша.

— Что это? Что это со мной? — старческим голосом проскрипела бывшая девочка, увидев свои маленькие морщинистые ручки. — Что же ты наделала, баба Нюра?!

Даша вскочила и подбежала к зеркалу.

— Офигеть! — новоиспечённая бабушка дёрнула себя за белую, словно снег, косичку, желая прервать нехороший сон.

Однако всё это происходило наяву.

— Не говори плохих слов! — сделала замечание прабабушка. — Ничего страшного не случилось. Видимо, в фотоаппарате какая-то неполадка. Бог его знает, что с ним стряслось.

Старая старушка, охая и шаркая тапочками по паркету, подошла к раритетной технике, что-то в ней повертела-покрутила и заявила новой старушке:

— Давай. Садись на место. Сейчас ещё сфотографируемся и всё снова будет так, как должно быть.

Даша забралась на стул, её прабабушка устроилась рядом.

Молнией сверкнула вспышка, и перед объективом снова возникли девочка и бабушка. Правда, девочкой стала старушка Анна Матвеевна, а бывшая девочка Дашенька так и осталась старушкой.

— Да… — задумчиво протянула баба Нюра тоненьким голоском. — Феноменально, парадоксально…

Девочка-старушка захныкала:

— Верни всё, как было! Мама меня убьёт!

Анна Матвеевна нахмурилась.

— Ума не приложу, что такое творится, — пропищала она, чувствуя всем своим помолодевшим телом приток энергии и бодрости. — Действительно, какая-то фигня. По-другому и не скажешь.

Анна Матвеевна снова подошла к аппарату, потрясла его, словно копилку, слегка стукнула по корпусу: внутри что-то со звоном лопнувшей струны отвалилось.

— Ну вот теперь, — уверенно провозгласила экс-баба Нюра, — теперь-то точно всё получится!

Анна Матвеевна вернулась на место, в глубине души не очень веря в благоприятный финал всей этой неприятной истории.

Фотоаппарат тем временем щёлкнул в третий раз. А потом задымил, упал и раскололся на несколько частей.

— Ну всё! — баба Нюра отчаянно всплеснула руками. — Доигрались.

Даша, вновь ставшая девочкой, подскочила к своей прабабушке и уверенно-весело произнесла:

— Мама нас точно убьёт!

Теперь в темноватой комнате, пропахшей лекарствами, старыми книгами, ссохшейся мебелью, стояли две маленькие девочки — одна бывшая старушка, а вторая — обыкновенная. Стены комнатки от пола до потолка украшали ценные фотографии минувшей эпохи, в каком-то смысле обессмертившие знаменитых трактористов, военных, лётчиков, доярок, артистов. Глаза героев прошлого ошалело глядели на легендарную бабушку и её внуку.

До новых встреч

Я ждал электричку. Неподалёку тупил какой-то кабан, бесцеремонно меня рассматривая. Внимательно так разглядывал, словно следователь. Ростом не слишком высокий, но телосложением массивный: килограммов сто двадцать. В тёмно-синем деловом костюме, но без галстука. Лицо похоже на новую, ещё не слишком отбитую боксёрскую грушу.

— Ты долго будешь за мной шпионить-на? — спросил он, подъехав ко мне тяжёлым дорожным катком. Его голос оказался неожиданно высоким.

— В смысле? — пробасил я в ответ.

— В коромысле-на! Помню, ты сидел на берегу прудика в Северном Чертаново с покоцанной рожей, а я в тот момент с Тедди гулял-на. Тедди — это моя болонка, померла давно. Чего ты на меня тогда уставился?

Напрягшись, я вспомнил данный эпизод. Действительно, было такое дело. Мне тем вечером, что называется, хорошо надавали по щам в шаромыжке, то есть в моей вечерней школе рабочей молодёжи. Избили в дворике. Прямо перед всеми выкатившими покурить учащимися. Я тогда ещё бабушке своей лапши на уши навалил, что, дескать, сам себя долбанул железной дверью лифта. Случайно якобы. Лоб у меня был разбит, подбородок стёсан и губа кровоточила. Бабушка поверила. А может быть, сделала вид, что поверила. Происходило это всё лет тридцать назад в разгар перестройки.

— Прудик помню, — ответил я. — А вот вас, извините, нет. Мы же незнакомы. Мало ли, кто рядом со мной находился в тот момент.

— Зато я тебя помню-на. Чего ты тогда на меня вылупился? Проблемы какие-то? Так я их могу решить.

Лицо бычары налилось кровью.

— Или вот, — нервно продолжил он. — На станции «Горячий ключ» ты снова на меня уставился. Я находился в поезде «Адлер-Москва», а ты «Москва-Адлер». Наши поезда одновременно остановились. Мой сильно задерживался. Зачем ты тогда торчал в окошке и лупозырил на меня? А? Тоже не --">