Борис Петрович Екимов - «Доча, погоди!..»

учится, а дочка — в райцентровском техникуме. Но как девчушке откажешь? Голосок тоненький. «Господом Богом клянусь…» А в глазах — слезы.

Что-то набрали, вытаскивая, наверное, и вправду последнее из кошельков да гаманков. Не меньше других наскребли.

Но когда девушка, деньги приняв, поблагодарила и ушла, Тарасов вдруг спохватился:

— Рая! Да у нас еще за зеркалом полсотня лежит! Забыли!

Он достал деньги и заспешил: в коридор, а потом — на крыльцо, с криком:

— Доча, погоди!.. Погоди, доча!!

Тарасов — мужик тушистый, не меньше центнера весом. Заторопясь, он на пороге споткнулся и рухнул, слава богу, что не вниз по ступеням высокого крыльца, а на крепкие, дубовые перила, которые хрупнули, но удержали хозяина.

— Доча, погоди… — просипел Тарасов, пополам сгибаясь от боли.

Девушка его услышала, вернулась, взяла деньги. А Тарасов так и остался на крыльце, отдыхивался и никак не мог продышаться. Спасибо, жена Раиса вышла и помогла ему, утянула в дом. А потом долго его лечила. Своими средствами, укоряя: «Вот тебе и „доча, погоди“. Помчался, молоденький…»

В районную больницу Тарасов, конечно, не поехал. И на работу ходил. Но в кабину трактора влезал с трудом, стоная и охая. Ему помогали.

Но еще долго вспоминали, повторяя то, что жена его Раиса по всему хутору разнесла: «Доча, погоди! Погоди, доча!..»

Люди подсмеивались, но по-доброму. Тарасова уважали.

Теперь все это в далекой дали.

В тетради — несколько строк. Сюжет не исполненный. Рассказ не написан. Потому что в ту пору в кругах литературных это могло показаться каким-то нарочитым, нарочно придуманным вызовом распутинской повести.

Хотя все это было: житейский случай, хутор Клейменовский, края донские.

--">