Кэтрин Флит - Выбирая тебя

фонарь, и всмотрелась в его до боли знакомое и родное лицо. Я смотрела достаточно долго для того, чтобы снова увидеть того тощего темноволосого мальчишку, который научил меня завязывать шнурки. Теперь он стал намного крупнее и крепче, но его карие глаза оставались такими же добрыми, и, когда он поддразнивал меня, в них пробегал знакомый озорной огонек.

Он ухмыльнулся, тряхнув кудрявыми прядями, упавшими на лоб.

– Наслаждаешься видом?

– Ага, – я смело встретила его взгляд, и, залившись краской, он отвел глаза. Я засмеялась, наслаждаясь осознанием того, что могу вызвать у него такое смущение.

– Итак, что ты подготовила для нас на сегодня?

– Это звучит так, словно я организатор мероприятий в доме престарелых, но я действительно кое-что принесла.

Порывшись в рюкзаке, я достала губную гармошку.

– Погоди, ты что, учишься играть на музыкальном инструменте? – он протянул руку, и я дала ему рассмотреть гармошку. – Неужто рак на горе свистнул?

– Нет, – я пожала плечами. – Мне просто захотелось попробовать что-то новое.

Что-то, что могло бы занимать меня долгими часами, когда я не могла видеться с Беном.

Недоверчиво подняв бровь, он вернул мне инструмент.

– Как скажешь. Я просто вспомнил о той бедной флейте.

Настал мой черед краснеть. Когда я училась в средней школе, мама настояла на уроках флейты. Так как я постоянно слушала музыку, она решила, что исполнять ее мне тоже понравится. Я сказала, что классическая флейта мне не по душе, но она ничего не хотела слышать, поэтому я просто бросила этот идиотский инструмент на землю и проехалась по нему на велосипеде… много раз. Когда мама обнаружила сломанную флейту, она пригрозила, что запретит мне приближаться к океану на протяжении целого месяца, но Бен взял всю вину на себя, сказав ей, будто это он случайно проехался по инструменту. Таким образом, я избежала наказания.

Бен всегда защищал меня, даже когда я этого не заслуживала. Возможно, поэтому его мама решила, что я дурно на него влияю.

– Эй, – голос Бена вырвал меня из размышлений. – Ты в порядке?

Его взгляд был таким серьезным, что я не могла отвести от него глаз. Ветер приподнял края пледа, и у меня перехватило дыхание. Когда-то я видела в глазах Бена свое будущее, и больше всего на свете хотела увидеть его снова. Мне хотелось верить, что, даже несмотря на случившееся, у нас все еще был шанс.

Я отвела взгляд, отгоняя свои мрачные мысли, и рассеянно покрутила в руках губную гармошку.

– Да.

– Хорошо, – он перевернулся на спину и, вытянув руки, подложил ладони себе под голову. – Потому что я с нетерпением ожидаю начала концерта, и если твои музыкальные таланты меня не впечатлят, я потребую вернуть деньги за билет.

Я слабо улыбнулась в ответ, понимая, что он пытается меня развеселить, но сегодня все мои тревоги темными тучами заволокли горизонт, и даже Бен не мог их разогнать. Поэтому я молча поднесла гармошку к губам и начала играть. Печальные звуки наполнили тишину пустынного пляжа, перемешиваясь с шумом волн. Свет нашего фонаря становился все тусклее, уступая ночной темноте. Улыбка Бена постепенно сползла с его лица. Он скривился и закрыл уши руками.

Я прекратила играть.

– Что-то не так?

– Не обижайся, Мер, но это было ужасно. Может, ты держишь гармошку не той стороной?

– О, так ты принимаешь меня за круглую идиотку, – я раздраженно посмотрела на инструмент и запихнула его обратно в рюкзак. – Дурацкая штука.

– Может, тебе стоит проехаться по ней на своем скутере, – усмехнулся Бен.

Я поразмыслила над его предложением, но в итоге просто улеглась рядом. Он потянул за края пледа, укутывая нас, а я положила руку ему на грудь и начала постукивать по ней пальцем, в такт его ровному и успокаивающему сердцебиению.

– Ты сегодня мрачная.

– Я всегда мрачная. Это из-за того, что надо мной вечно висит эта дурацкая дождливая туча.

Бен засмеялся.

– Тогда ты еще более мрачная, чем обычно, – мягко сказал он, убирая волосы с моего лба. – Они снова отрасли. Мне нравится.

Я сосредоточилась на звездах, сияющих над нашими головами.

Четыре месяца назад я зашла в ванную и отрезала свои длинные волосы почти под корень. В ту ночь, я зажимала свой рот руками, чтобы не закричать. Я закопалась лицом в полотенце, но тяжелые всхлипы продолжали раздирать мне грудь. Мне хотелось содрать с себя кожу, но вместо этого я выскользнула из дома и уехала в ночь. --">