Лариса Николаевна Бортникова (Ляля Брынза) - Бабодурское

«что постарше», когда понял, что тот, «что помладше», меня ведет «ужинать и танцевать», устроил довольно вульгарную комедию и буквально за нами увязался.

И нельзя было его послать, потому что нельзя. Босс! Большой Босс.

И надо было улыбаться и махать…

В общем, жуткой пошлости ситуация, если подумать.

Но мне от всей этой распошлятины было пречудесно. Потому что я себя ощущала, как та девица из кино «Сумерки», когда слева вампир, справа оборотень, оба бы вдули, а ты сидишь со сложным лицом и обоих динамишь.

И у тебя еще цветы, всякие подарки, и другие женщины смотрят на тебя с откровенным омерзением.

Неплохой, короче, задался «валентин».

* * *

Ну, кстати, я обоих так и продинамила, если что. И в тот вечер, и вообще.

Это сейчас, с возрастом, появилось во мне благородство, великодушие и человечность. А по молодости — та еще была засранка.

— 6 —

Я где-то лет в 35 впилила, что дура-дура и очень зря, например, отказала себе в традиционной свадьбе.

Тоже хотела «не как все». В результате ни платья белого, ни этих смешных ритуалов с продажей невесты, ни фоток, что можно потом внучке показать… Ничего того, что встраивает человечка обыкновенного (а я он и есть) в правильную, многовековую общечеловеческую Игру.

Очень зря. Сама себя лишила отличных воспоминаний и замечательной забавы.

Протест — это мило.

Но непротест — это умно.

Есть экзистенциальный хоровод. В нем надо быть. (Или бывать.)

Ничего в этом нет страшного или стыдного. Это принятие себя как части целого. Это утешает. Это спасает. Это радует чорд подери.

Ну да. Я тоже муравейник. Круто же.

Так что простите меня все, кого обидела волей или неволей. И вас я тоже прощаю. И Бог простит.

Хочется быть как все. Правда хочется. Ритуал (любой) очень хорош, потому что спасителен. И не просто так.

— 7 —

— Ах, — говорит, — я бы ее в театр на премьеру или на выставку бы современной живописи… Но робею.

— Я б ее, — говорит, — на Мальту или в Амстердам бы. Мы бы там бы гуляли под большим зонтом, держась за руки. Мы бы… мы… Но робею.

— Я б ее бы в хороший модный ресторан. И там дальше напоить шампанским, укутать в шубу и катать на тройках всю ночь… Но робею.

— Я б ее на крышу самую высокую в мире. И там чтобы телескоп и такой, знаешь, столик на двоих. И струнный квартет… Но робею.

А я слушаю и думаю. Не, брат. Не робеешь. Пиздишь!

— 8 —

Еще одно гендерно-ориентированное воспоминание. Пошли как-то с одним приятным джентльменом встречать рассвет на побережье Средиземного морюшка.

Он сам предложил. Мол, не желаете ли, синьора, и все такое…

Я была не против. Тем более, что он так внушительно помахал… бутылочкой просекки, господа! А не тем, чем вы подумали.

Да что там! Я была очень даже за.

Ну и что мы получили в результате.

1. Он не сумел открыть бутылку. Пришлось открывать самой.

2. Он не озаботился бокалами. Пришлось вкушать гедонизм из горла, по-пролетарски.

3. Ни сыра тебе, ни конфеточки…

4. ТЕПЛОЕ! Он взял теплую просекку!!!

Надо ли говорить, что ничего у нас не сложилось ни на берегу морюшка, ни потом.

Как можно доверять свои чувства тому, кто не умеет открывать шампанское?

— 9 —

Хочешь честно провести день без гендерных набросов.

Потом читаешь вдруг: «Настоящий мужик никогда не унизится до женского аватара или никнейма», потом думаешь, это какая ж должна быть у чувака уязвленная «маскулинность», что картинка няшного котика или розовенькой фиалки может ее обрушить в прах…

Бедолаги.

Просто бедолаги.

Что сделал с вами этот негодник-патриархат, что вы даже женским ником (какой-нибудь Матой Хари) назваться не можете из опасения, что другие такие же бедолаги вас загнобят.

Самодостаточность напрямую зависит от размера члена.

Тааак. Пойду чаю попью, пожалуй.

— 10 — Самый первый турэцкий запыска

Через неделю мне будет опять много лет. Ну, я так думаю. А я — стрекоза. Здоровущая такая, щекастая и попастая стрекозища. Это ничего, что «пропела, пропрыгала»… Это ничего, что крылушки радужные уже дребезжат — не то радикулит, не то системный сбой. --">