Ивайло Петров , Росен Босев , Николай Хайтов , Павел Вежинов , Димитр Коруджиев , Йордан Радичков , Добри Жотев , Дончо Цончев , Любен Петков , Боян Биолчев , Васил Попов , Димитр Начев , Лиляна Михайлова , Радослав Михайлов , Божидар Томов , Костадин Кюлюмов , Илия Богданов , Коста Странджев , Васко Жеков , Георгий Величков , Димитр Вылев , Стоян Бойчев , Васил Акьов , Станислав Сивриев , Тодор Велчев , Димитр Ярымов , Марий Ягодов - Дни, что нас сближают

кроме липового — липовый цвет собирали во дворе. Но все это ему так или иначе отведать удалось, а вот кофе как-то не попадался. Окончив Шуменский педагогический институт, он получил должность учителя в Кованлыке, в глуши, где даже рожь не сеяли. Там впервые он и попробовал кофе — этот день так хорошо ему запомнился, словно все происходило вчера. Никогда и ничего не мог он вычеркнуть из памяти; воспоминания шли за ним, как полки и дивизии, неистребимые, беспощадные.

Иногда он даже сетовал на них: они так заполонили его жизнь, что он не мог порой как следует увидеть то, что его окружает. Воспоминания стояли чуть ли не за каждым человеком, и от каждой улицы, от каждого дома тянулась тень далекого прошлого. Сны и те были полны воспоминаний, запутанных, даже страшных.

Он очень хорошо помнил свою первую чашку кофе в доме старшего учителя. То был низкорослый человек с маленьким горбом, словно седло выступавшим над поясницей. Но глаза — спокойные, ясные, как у ангела. Горбун вытащил откуда-то закопченную банку из-под ваксы. Это была спиртовка. Загорелся слабенький синеватый огонек, еле-еле была видна лишь самая верхушка. Вскоре запахло кофе. Однако напиток ничем его не поразил: сладковатый, теплый, приятный — только и всего. А день был точно как этот: серый и безрадостный…

В холле зазвонил телефон.

— Надка! — крикнул генерал.

— Слышу-слышу, — откликнулась жена, все еще невидимая, но ощутимая, как кофейный дух.

Уже в следующую минуту генерал слушал, как она спокойно и беззастенчиво лжет по телефону:

— Нету его. С утра уехал в Оряхово.

В Оряхово… Что выдумала! Никогда не ездил он в Оряхово…

— Не знаю, — продолжала жена, — наверное, завтра, а точнее, послезавтра. Я сказала: послезавтра. Да!

Когда брякнула трубка, он проворчал с досадой:

— Почему ты его не выключишь?

— Тетка должна позвонить, — ответила жена и тут только появилась в дверях: черненькая, еще стройная — худющая, вернее, — взъерошенная, как дрозд зимой.

— Тетка, — поморщился он, — тридцать лет назад была она тебе тетка, а теперь ты сама селедка!

Случайная рифма показалась ему очень удачной, и он с довольным видом откинулся на круглую деревянную спинку стула, которая тотчас сердито заскрипела. Генералу пришлось снова выпрямиться.

Да, он очень хорошо помнил свою первую чашку кофе, и комнату с земляным полом и затянутым бумагой окном, и свинцово-серые щеки учителя. Но помнил он и другую чашку, ту, что впервые открыла ему истинный рай настоящего кофе.

А произошло это в сорок третьем. Из-за ранения в ногу его оставили зимовать в одном селе, битком набитом полицейскими и жандармами. Весь день он проводил в подземелье, ширина и глубина которого была буквально как у могилы. Днем он заставлял себя спать, а ночью, когда все село, окоченевшее от холода и страха, замирало, он, как Лазарь, вылезал из своей «могилы», посинелый, почти прозрачный, и брел на одеревеневших ногах в кухню — на единственную разрешенную ему территорию. В доме было двое детей, но никто, кроме хозяина, не знал о нем.

Бай Димо — ятак, у которого он прятался, — был маленького роста, с брюшком, носил толстые вязаные чулки и линялый свитер, не прикрывавший даже пупка. Часто по ночам бай Димо спускался вниз, чтобы составить ему компанию и рассказать о новостях с фронта. Невидимые друг другу, сидели они вдвоем в темноте, и лишь иногда кончик сигареты высвечивал рыхлый, слегка приплюснутый нос крестьянина.

— Хочешь, кофе сварю? — спросил как-то бай Димо.

— Можно! — согласился он охотно.

Этот кофе показался ему бесконечно лучше, чем тот, что он пил у учителя. Сжавшиеся от напряжения и страха внутренности расслабились, расслабились и истерзанные его нервы. Но ум продолжал работать с беспощадной четкостью: откуда кофе у этого заурядного мужичонки? Теперь и в городах его нет. Перед тем как спросить, он долго колебался.

Ответ последовал из темноты не сразу.

— Скажу — так все равно не поверишь. От начальника полиции. Я ему вчера отнес домашней колбасы, а он дал мне кофе.

Бай Димо говорил шутливо, но слегка обиженно.

— Откуда ты знаешь начальника полиции?

— Когда он был майором, я у него ординарцем служил.

Усилием воли он вырвал из сердца гнусного червя, который уже собирался там угнездиться.

— Товарищи знают?

— Как не знать! Я хожу к нему домой, случается — выпиваем, а он всякий раз чего-нибудь да сболтнет. --">