Александр Левин - Нашедшие Путь

парень в очках тщетно пытался выковырять из земли большой плоский камень; Борис принялся помогать. Вскоре камень удалось извлечь и оттащить в сторону; парень сел на камень, стараясь занять как можно меньше места, и, протянув руку, представился:

— Дмитрий.

Борис пожал парню руку и, назвав своё имя, сел рядом.

— Скажи-ка, Дима, что там за три «урода» на досках?

— Не связывайся!.. Вон тот пожилой — это Сан Саныч, бригадир наш… Правда, он — только формально бригадир; на самом-то деле — Фока командует, — Никита Фокичев, это — у которого шрам на башке… В прошлом году «пометили», — теперь с охраной ходит.

— А «охрана» — это, значит, вон тот коренастый что ли?

— Верно, он, — Петруха Семёнов; его чаще Сёмой называют. Сёма — парень спокойный; его многие даже уважают.

— А Фока?

— Фока — «гнида», — подлый… Лучше не связывайся.

— Ладненько, — учту… Что это они засуетились?

— Похоже, кого-то из начальства заметили. Пойдём-ка работать!

Дмитрий поспешно поднялся; Борис же ещё немного посидел, потом потянулся, встал, несколько раз присел и наклонился, покрутил головой, подвигал плечами; после этой короткой гимнастики хотел было вернуться к работе, однако неожиданно получил довольно сильный толчок в спину. Обернувшись, Борис увидел Фоку; тот стоял с сигаретой в зубах и что-то мерзко шипел. Не обращая внимания на ругань уголовника, Борис спокойно взялся за работу.

Проходивший мимо, отец Николай вежливо попросил Фокичева не курить около храма.

— Да пошёл ты!.. — огрызнулся Фока.

Священник вновь попросил выбросить сигарету.

— Может, попробуешь отнять?! — усмехнулся Фокичев и шагнул вперёд, вытягивая руку с сигаретой.

Наблюдавший за этим безобразием, Борис не удержался, бросил лопату и направился к Фоке. Ударив под поднятую руку, он погасил сигарету об лоб Фокичева и опустил окурок ему в карман, затем резко вывернул кисть, направляя локоть вверх.

— Cёма, падла, ты где?! — взвыл Фокичев от боли и злости.

Семёнов тут же подбежал, но, столкнувшись с Фокой, чуть не упал.

— Да урой ты его! — вскрикнул, освободившийся от захвата, Фока, толкая Семёнова к Борису.

Сёма кинулся в атаку.

Через несколько секунд боя Борис вдруг почувствовал себя весьма комфортно — как когда-то на татами. Семёнов теснил его, но все свои удачные удары фиксировал, хотя Борис и достал его несколько раз весьма ощутимо. Когда оба оказались за рабочей времянкой, Семёнов жестом остановил Бориса и, протянув ему руку, сказал:

— Я — Пётр; а тебя — знаю, — отец Николай рассказывал.

— Но он-то откуда?..

— Потом, потом, — перебил Семёнов. — Посиди тут немного, а потом возвращайся к работе. Я всё улажу. Поговорим ещё.

Сразу после ухода Петра к Борису подошёл отец Николай.

— Живой? — поинтересовался он с едва заметной иронией.

— Почему вы просили за меня?.. Что вы про меня знаете?

— Знаю, что тебе нужна помощь.

— Не понимаю.

— А я тебе объясню, только — не сразу. Постепенно всё поймёшь. Главное — приходи сюда почаще.

— Да, вроде, не дурак, — обычно всё с первого раза понимаю.

— А вот обижаться — не надо. Просто поверь, что нам есть о чём поговорить. Тут, кстати, спокойно будет в ближайшие дни, — Фокичева сюда больше не направят.

***

Дальнейшие дни показали, что священник был прав. Куда-то исчез Фока. Работой деловито руководил Сан Саныч.

Борис и Дмитрий выравнивали площадку перед храмом, когда подошёл Пётр и позвал Бориса с собой.

— Фока руку лечит. Несколько дней отдохнём от него. Ну а когда появится, — старайся держаться от него подальше… Я хотя «лапши» ему и «навешал», будто ты из «крутых» и со связями, но не могу предугадать, что в нём возьмёт верх: трусость или подлость.

— Сам-то зачем с ним связался?

— Пришлось, иначе сейчас был бы либо калекой, либо покойником.

Семёнов открыл дверь храма и пропустил Бориса вперёд. Борис автоматически поклонился так же, как кланялся когда-то, заходя в спортивный зал. Подошёл отец Николай; Борис поклонился и ему.

Священник поздоровался, попросил подождать и удалился.

Пётр слегка ткнул Бориса в бок и зашептал:

— Храм — не додзё, а священник — не сенсей… Работать будем наверху.

— На чердаке что ли?

— На колокольне.

Вскоре вернулся отец Николай и вручил Борису ящик с инструментами, а Петру — несколько книг; затем --">