Дмитрий Алехин - Цветы

собиралась мириться, только вот, ну конечно! никак не хотела быть первой.

— Нy что, пойдём на кухню? — предложила Таня.

— Конечно, конечно, сейчас посмотрим, чем ты решила нас порадовать…

Стол был накрыт наспех, но подавал желудку вполне ощутимые надежды на дальние перспективы.

— Подожди, я сейчас, — Саша вышел на секунду и вскоре вернулся с бутылкой не шикарного, но приятного на вкус красного вина.

После этого немного посидели, поболтали, обсудили как у кого шли дела. По словам, ни у кого ничего особо не наладилось, просто жизнь как жизнь, без всплесков и разочарований. Очистив тарелки, они уже собирались переместиться в Танину комнату для последующего разговора. Таня собрала тарелки и направилась с ними к мойнице.

— А что за сюрприз, о котором ты говорил? — Таня склонилась, тщательно складывая посуду.

— Ах да, сюрприз… — Саша внимательно посмотрел на потолок, досчитал до десяти, мягко приподнялся и подошёл к Тане. Всё произошло очень быстро — рука поднялась и сильно, от души, толкнула голову Тани вперёд, к стене, покрытой кафелем. Голова глухо ударилась, Таня вскрикнула. Саша немного заторможенно ухватился обеими руками за волосы и сильно дёрнул. Таня, ещё не опомнившись от удара, потеряла равновесие, широко раскинула руки и упала навзничь, при этом наполнив близлежащее пространство своими длинными каштановыми волосами. Первой серьёзной преградой на пути падения оказался стол, который и пострадал, хоть и в меньшей степени чем голова. Таня застонала и совершила слабую попытку приподняться.

— Приятный сюрприз, правда? — Саша усмехнулся, но совсем не так как раньше — болезненно и в то же время немного удовлетворённо. — Главное, что всё происходит неожиданно и спонтанно. — Немного походив, и продумав что-то, он продолжил, — Думаю, вначале будет больно. Даже скорее всего будет очень больно. Но с другой стороны, что страдания плоти, по сравнению со страданиями души? Извиняться она сама хотела! Да кому нужны твои извинения… дура! сучка безмозглая! Неужели непонятно, что предательство происходит один раз. Один! А прощать его — значит давать поступку, ещё одну поступку на пути всеобщего подыхания. Всепрощение это миф. Если тебя ударили в правую щёку, значит ты допустил где-то ошибку, маленькую такую ошибочку, но если её не исправить сразу… Так сделай же всё, чтобы второго такого шанса не было ни у кого!

Саша присел и внимательно посмотрел в испуганные глаза Тани.

— Страшно, да? Ничего. Это пройдёт. Тебя сейчас заполняет страх, маленький никчемный мозг пытается найти какой-то выход из положения, но это пока. Потом будет боль, боль страшная, от которой не избавиться в забытьи и к которой не привыкнуть. Почему не привыкнуть, возможно спросишь ты? Хороший вопрос. Очень просто — всё будет слишком быстро, чтобы ты успела привыкнуть к боли. Да уж… Кстати, о боли. Ты знаешь, что я пережил после того дня? Нет, ты не знаешь, откуда же тебе знать, что такое изматывающая из дня в день, из часа в час, из секунды в секунды боль. Сводящая с ума, непрерывно пульсирующая и выжигающая. Предательство!.. Но ты узнаешь. Это будет мой последний подарок тебе. Подарок за всё то хорошее, что ты мне сделала, за всё то доброе, что ты мне принесла, за те часы радости, которые я увидел. Я в чём-то даже благодарен тебе — ты помогла мне увидеть другой мир. Я благодарный ученик и потому тоже постараюсь подарить тебе совершенно новые ощущения. Жаль, что ты не сможешь оценить мой подарок по достоинству, — Саша улыбнулся и снова посмотрел прямо в глаза Тане, — Я спешу, времени мало, а нужно ещё сделать пару визитов. — Саша достал из кармана небольшой футляр и бережно, с неподдельной любовью извлёк из него новенький, блестящий нож. — А ведь в самом начале хотел, смешно сказать, взрезать вены себе, но потом подумал и решил, что этот мир задолжал мне слишком много, время собирать долги. Время разбрасывать камни и время собирать камни. О тебе вспомнил в первую очередь: можешь гордиться. Впрочем, заговорился я что-то, начинаю уподобляться плохим героям из низкопробных боевичков… Но раз уж вошёл в роль… — Саша опять усмехнулся на этот раз отстранённо-безжалостно, — даю тебе возможность что-то добавить напоследок.

— Может не надо, — Таня прошептала это одними губами, — я же любила тебя…

Саша снова немного призадумался.

— Помнишь, ещё когда-то давным-давно я давал тебе одну книгу. И там была --">