Франсис Малька - Торговец зонтиками

покровительство дворян привилегию. Впрочем, графы вообще старались окружать себя людьми сведущими и умелыми: прежде всего затем, чтобы получать выгоду от плодов их труда, но в равной степени – чтобы их не переманили соперники. Некоторым самым почтенным из ремесленников удавалось даже устроить нечто вроде аукциона, подчеркивая недюжинность своих изделий и взвинчивая цены по самое некуда, а затем уже пойти на службу к тому из графов и виконтов, кто предложит наиболее высокую оплату. Так и сапожная мастерская моего отца оказалась под защитой семьи де Порселе.

Однако эта привилегия была не основным в наследии отца. Отец – вне всякого сомнения, самый искусный из арлезианских сапожников – с кровью передал мне свой талант, свою ловкость рук и – уже обучая – секреты своего мастерства. Отец научил меня заделывать порванную кожу так, чтобы и следа от разрыва не осталось, прибивать подошву так, чтобы она стала крепче, чем была в самом начале, а главное – по тому, каким деформациям подверглась ношеная обувь, догадываться, ее простукивая, о форме стопы владельца. То есть одарил меня искусством, которое может передаваться только мастером подмастерью и столь же ценному в те времена, сколь искусство музыканта или художника.

Вот почему после смерти отца я стал личным сапожником самой влиятельной семьи Арля. С той поры мощь графского войска зависела в том числе и от умелости моих рук.

3

Хорошенько припрятав деньги, я вышел из мастерской и как следует запер дверь. С восемью денье на ногах я был обут – кто бы в этом усомнился! – лучше всех сапожников нашего города.

Уже который день в Арле стояла страшная жара. Тяжелое, прямо-таки свинцовое солнце загоняло моих земляков-арлезианцев под крышу или хотя бы в тень.

Чтобы попасть на рынок, надо было оставить позади бастион Порселе и выйти за пределы территории, охранявшейся графским ополчением. Проходя через ворота в западной стене, я поздоровался с сегодняшним часовым, Франсуа. Несколько лет назад, после нападения на наш квартал банды явившихся из порта матросов, граф приказал воздвигнуть на западе две стены, и вовремя принятые меры оказались благотворными, потому как после этого не случилось ни единого налета.

И вот я уже за стенами бастиона, вот я уже иду по узким улочкам, направляясь на правый берег Большой Роны, в Тренктай – квартал, обязанный своим названием обычаю матросни делать зарубку на стене дома всякий раз, как собутыльники чокаются^[3].

Вдоль берега разложили только что привезенный свежий товар огородники, мясник и рыбник. Свежий? Едва уловимый запах болота ясно давал понять: рыба-то как раз не первой свежести, – и я двинулся к мяснику. На восемь денье можно было купить антрекот, моркови, лука и вина. Сапожник устроит себе нынче настоящий пир!

Когда я уже направился домой, меня окликнул слабым, угасшим каким-то голосом незнакомый мужчина, сидевший на деревянном ящике.

– Подойдите ко мне, молодой человек, не бойтесь! – позвал он, еще и рукой поманив.

Судя по сложению и осанке, мужчине этому было лет тридцать. Но стоило мне приблизиться, он поднял голову, на лицо его упали солнечные лучи и высветили такие глубокие морщины, что мужчина в самом расцвете мгновенно превратился в старика. Меня это потрясло, и я еще не совсем пришел в себя от изумления, когда он спросил:

– Какого цвета вам угодно?

– Простите, не понял…

– Какого цвета зонтик желаете?

– Никакого! Я вообще не собираюсь покупать зонтик!

Правда, с чего бы? Солнце жарило будто сумасшедшее, да к тому же я только что расплатился с огородником последним денье…

– Ладно. Тогда назовите любой цвет, какой придет вам в голову.

– Ну… допустим, красный.

– Превосходно.

Торговец зонтиками с юношеской гибкостью наклонился влево, сунул руку в ящик, на котором сидел, вытащил оттуда сложенный зонтик, потянул кольцо на ручке – и зонтик мгновенно, словно по волшебству, раскрылся. Я вытаращил глаза, а у старика стал этакий довольный вид: вот как на вероятного покупателя подействовал исполненный им трюк.

– У меня есть зонтики всех возможных цветов. Говорят, они просто чудесны, я привез их с Востока, ведь именно китайцы изобрели зонтик много веков назад.

– Чарующее зрелище, но мне надо поскорее домой, чтобы купленная на рынке снедь не протухла, жарко ведь…

– Ну что ж, в таком случае – до встречи, молодой человек. Мы еще свидимся, ибо здешний мир порождает уверенность: --">