Карин Ламбер - Дом, куда мужчинам вход воспрещен

пока в ее квартире. Пусть не беспокоятся, это очень славная девушка.

– Ее зовут Жюльетта, нашу новенькую.

– Когда она въедет?

Джузеппина повышает голос:

– В этом доме так запросто не приживаются. Надеюсь, она не доставит нам хлопот.

Розали улыбается:

– Привыкнуть к счастью не каждому дано.

– А ведь это так легко, – подхватывает Симона. – Просто живешь в нашем доме. И все беды обходят тебя стороной.

– Разве что споткнешься на лестнице, – вставляет Джузеппина.

– Во всяком случае, ты надежно защищена от любовных горестей, – заключает Розали.

Все смеются.

– Притормози, красный!

Музыку выбирает Джузеппина. Они открывают окна и поют во все горло. Джузеппина знает слова наизусть, остальные подпевают: Lasciatemi cantare… con la chitarra in mano… Lasciatemi cantare… sono un Italiano…^[3]

У Порт-де-Баньоле пробка, и они еле ползут. Спешить им некуда. Их не ждут ни дети, ни мужья. Только Жан-Пьер.

– Джузеппина, пригласила бы ты нас как-нибудь к себе на родину?

– Мммм, – мычит та.

– Мне так хочется увидеть Сиракузы.

– Мммм…

– Там жарко.

– Ладно, поедем. В моем фургоне. Уж как-нибудь постараюсь его освободить для такого случая.

Симона возбужденно ерзает:

– Подберем какого-нибудь автостопщика.

Розали накрывает ее руку ладонью:

– Оно нам надо? Даже если он будет красив как бог, думаешь, мы сможем его похитить и привезти домой?

– Я иногда забываю правила, – вздыхает Джузеппина.

– Да ты что, Джу, как можно?

– Потому что от мужчин я все равно защищена, у меня свой периметр безопасности.

– Как вы думаете, Королева поедет с нами на Сицилию? – спрашивает Розали.

– Ты же знаешь, она больше никуда от своих бамбуков. Даже на улицу не выйдет. Только когда вынесут ногами вперед.

Джузеппина паркует фургон у ограды дома. Три подруги выходят. Симона машет рукой соседу, который наблюдает за ними из-за занавески.

– Мсье Бартелеми на посту.

– Он-то нам не опасен, – уточняет Розали.

Джузеппина встает перед ними, подбоченясь:

– Эй-эй, девочки! Остерегаться надо всех. От и до.

2

– Черт!

– Что случилось?

– Я чуть не споткнулась о ступеньку.

– Зажги свет…

– Пробовала уже.

В темноте лестничной клетки все трое тараторят наперебой:

– Третий раз за этот месяц вырубается.

– Это не на лестнице, это по всему дому.

– Почему вылетают пробки?

– Слишком много чокнутых в твиттере шарится.

– Ой, зря ты злишься на них, они-то тут при чем.

– Одной Королеве хоть бы что. О, слышите, Бах.

– Она запасливая, у нее есть батарейки.

– Мне не батарейки нужны, мне… воздуху… я задыхаюсь!

– Сядь… дыши глубже… животом…

– Надо бы держать фонарик на комоде в холле.

– …представь себе волну… накатила… отхлынула…

– Кто-нибудь звонил электричке?

– …вдох… волна накатила…

– Она в отпуске.

– …выдох… волна отхлынула…

– Другую еще поискать.

– Я даже не уверена, найдется ли вторая женщина-электрик во всем Париже.

Они толпятся на лестничной площадке между первым и вторым этажом. Розали бормочет мантру. Джузеппина просит ее прекратить нести эту чушь. Симона думает, что надо бы рявкнуть погромче, чтобы все успокоились.

– ЖАН-ПЬЕР! Ты меня напугал!

– Жан-Пьер? А я думала, здесь живут одни женщины!

– Кто это сказал?

– Это из-за Карлиной двери.

– Это я, Жюльетта. Я приехала вчера вечером. А кто такой Жан-Пьер?

– Вчера вечером… так быстро! – ахает Джузеппина.

– Жан-Пьер – единственный мужчина в доме.

– Жаль только, что он не умеет менять пробки.

– Ему-то что, он видит в темноте.

– Жан-Пьер, иди сюда, мой хороший, им просто завидно, что ты спишь в моей постели.

– Кот никогда не заменит мужчину!

– Слушайте, новенькая, Карла вам рассказала про наши правила внутреннего распорядка?

– В общих чертах.

– У нас здесь строго. Ни мужей, ни любовников, ни водопроводчиков, ни электриков.

– Ни даже доставщиков пиццы.

– Никаких мужчин!

– Никаких мужчин? – переспрашивает, запинаясь, Жюльетта.

Джузеппина теряет терпение:

– Вы ведь все поняли. Ладно, что делать-то будем?

– Если авария в сети, значит, кино посмотреть не судьба, – откликается Розали.

– Опять придется коротать вечер за скраблом при свечах.

– Ладно, только не жульничай.

– Я не жульничала, я честно выиграла, сложила «zephyrs».

– Это слово считается за три!

– И как нарочно у тебя были z и y!

– «Надо случаю опрокинуть муравья на спину, чтобы он увидел небо». Восточная --">