Софья Валерьевна Ролдугина - Кофе с привкусом вишни

глупая традиция, по моему мнению, - заметила я и снова задумалась, припоминая, как выглядело любимое пальто Эллиса - не было ли там оборок, вышивки. - Каррики, к слову, носили не только мужчины. Чуть позже эта странная, вычурная одежда пленила и высокосветских модниц. На одном из портретов моя прабабка, леди Сибилл, изображена в каррике, разумеется, в женском, а потому роскошно отделанном - ваш куда проще, он явно мужской, причём пошитый для человека практичного. Но теперь во всём Бромли, готова спорить, никто не носит карриков, ни скромных, ни пышных. И почему вы его так берегли?

Эллис вздохнул и отставил пустую тарелку из-под пирога.

- Ответ прост, Виржиния. Это память. Подарок от первого человека, которому я спас жизнь, когда только-только стал детективом. - Он помолчал, затем добавил неохотно: - И, честно признаться, именно из-за того человека я потом отказался брать дела без трупов.

- Вы расскажете? - спросила я взволнованно.

- Позже, - уклончиво ответил он. - Сейчас важнее выяснить, что с ним случилось.

- Так вы не знаете!

- Разумеется, - сказал Эллис абсолютно серьёзно. Я даже рассердиться толком не сумела. - Иначе зачем бы я пришёл к вам? Его зовут Роджер Шелли, ему двадцать семь лет, и он владелец трёх швейных мастерских. Несколько дней назад он закрылся в собственном доме. Слуги молчат, хотя обычно они более чем разговорчивы. Зато доктор едва ли не поселился у него - заходит и утром, и вечером, и опять-таки никак не желает объяснять участившиеся визиты. Вам нужно встретиться с Роджером Шелли и узнать, что случилось. Я по некоторым причинам этого сделать не могу.

Я внимательно посмотрела на него. Эллис безупречно владел собой и, конечно, не выказывал ни малейших признаков волнения. И именно совершенное спокойствие и выдавало его с головой.

- Вы, разумеется, не скажете, почему.

- Нет, - улыбнулся детектив. - Но мне очень важно знать, что случилось у Роджера Шелли. Да, кстати, чуть не забыл упомянуть...

- Я ещё не согласилась.

- ...важную деталь, - продолжил он невозмутимо. - Шелли - хороший парень, но любит плести обо мне небылицы. Фантазировать, проще говоря. Сущая ерунда, но с непривычки может смутить. Просто не слушайте и ни в коем случае не верьте.

Отставив чашку из-под кофе, я мысленно извинилась перед дядей Рэйвеном. Похоже, всё же придётся нарушить обещание и совершить нечто безрассудное - иначе мне грозит мучительная смерть от любопытства.

Покончив с кофе и с пирогом, Эллис попрощался и снова выскочил под дождь, обещая зайти через несколько дней и узнать, что мне удалось выяснить.

- Я бы попросил прислать записку, - заметил он уже на пороге. - Однако, боюсь, она попадёт не в те руки.

Тут, признаться, я растерялась.

- Да? И почему же?

- Скажем так, чутьё, - непонятно пояснил детектив и, ни слова не говоря больше, ринулся навстречу пронзительному январскому ветру, точно намеревался добежать до самого Управления, не замёрзнув.

Пустая надежда, в самом деле.

"Надо было рассказать ему об угрозах маркиза", - подумала я с досадой. Конечно, вряд ли мы даже вдвоём сумеем перехитрить дядю, но так Эллис хотя бы сможет подготовиться к неприятностям.

- Леди Виржиния! - заглянула в комнатку Мадлен. Вид у неё был усталый - и расстроенный. - Он ушёл?

Мне стало немного стыдно. Оставила зал почти на полчаса, а ведь ранний вечер в кофейне - самое трудное время! И не потому, что приходится разносить много заказов: с этим, к счастью, справляется и эта новенькая служанка, Джейн Астрид. Но многие гости порою слишком увлекаются спорами или затрагивают опасные темы. Иногда нужно сказать всего несколько слов, чтобы умиротворить зарождающуюся бурю. И заменить здесь хозяйку, искусно направляющую беседу в верное русло, не может никто. В "Старое гнездо" приходят не только за кофе, чаем редких чжанских сортов и пирожными - деликатесов и экзотики, право, с избытком хватает и в других салонах. Но вот такой атмосферы уюта и спокойствия, столь необычного, интересного и в то же время изысканного общества нет нигде.

Мельком взглянув на себя в зеркало, я поспешила в зал.

Ничего непоправимого без меня не произошло, разумеется. Однако Луи ла Рон, сам того не желая, успел изрядно подогреть разговор, потому что упомянул имя Герберта Генри Истона, графа Истона. И не просто так, а в связи с нашумевшим случаем, когда одна известная ширманка, мисс Клоуз, на приёме ударила его веером по лицу и пыталась преградить путь, крича что-то о праве женщин преподавать в --">