Юозас Пожера - Рыбы не знают своих детей

как беснуется в пуще буря, словно желая запомнить все это, унести с собой.

__________________

Авторизованный перевод Бангуолиса Балашавичюса

Послесловие

С СЕВЕРОМ НЕ ПРОСТИЛСЯ

В 1971 году в журнале «Дружба народов» были напечатаны очерки Юозаса Пожеры «Прощание с Севером». В следующем году вышла и книга под таким же названием, это склоняло читателя к мысли, что автор, подводя итоги своих путешествий и поисков, ставит точку и уж больше не вернется в далекие суровые края…

Среди писателей часто встречаются непоседы, скитальцы. В основном — это племя очеркистов, творчество которых с неохотой ставится на весы «серьезной», «действительной» литературы; это, мол, газетное, преходящее, однодневное… То, что Ю. Пожера принадлежит к этому племени, — литовским читателям известно давно: с середины 60-х годов они читают его увлекательные очерки о людях, их делах, о природе Сибири. Это так: пальма первенства в открытии Севера среди литовских писателей, несомненно, принадлежит Ю. Пожере. Но не только эту — чрезвычайно романтичную — тему он ввел в обиход нашей литературы: мы можем с полным основанием сказать, что с его именем связано и становление очерка как полноправного жанра литовской литературы. Ю. Пожера был и первым литовским очеркистом, столь солидно заявившим о себе в союзной печати. Достижения писателя в этом жанре были высоко оценены — он удостоен Государственной премии Литовской ССР.

Публикацию в «Дружбе народов» предваряло слово известного советского писателя Ю. Рытхэу. «Юозас Пожера описывает сегодняшнюю Чукотку такой, какова она на самом деле, отдавая должное огромным достижениям и не упрощая сегодняшних проблем, с которыми сталкиваются народы Севера, еще вчера, если мерить масштабами истории, находившиеся на самой низкой ступени общественного развития» — такое признание писателя-северянина свидетельствовало о достоверности «изложенного» в очерках литовского писателя, осмелившегося рассказать о жизни и нравах людей, далеких географически, но, как оказалось, близких сердцу писателя.

Что же влекло Ю. Пожеру в северные дали? В автобиографии, написанной для сборника «Писатели Советской Литвы», он посетовал на упреки: дескать, увлечен «дальними краями» и забывает родной край, не интересуется «чисто литовской» тематикой… Такие упреки, по-моему, несправедливы — Ю. Пожера писал и про Литву (есть и романы, и рассказы, и повести, даже киносценарий на «местном» материале), но сам автор, видимо, счел нужным ответить на них самыми серьезными аргументами: «Я много писал о Севере, о живущих там народах. Это случилось по двум причинам. Во-первых, я по природе непоседа из непопулярной в наше время породы романтиков. Во-вторых, литовский народ небольшой, и часто проблемы, которые нас волнуют, созвучны в той или иной мере с радостями и заботами северных народов. (…) По-моему, сегодня нет тем „чисто литовских“, как и тем, относящихся только к какой-то одной нации, поскольку сама жизнь соединила множеством связей народы и людей нашей страны».

В этом — принципиальное понимание советской литературы не как механически объединенного сообщества национальных литератур, а как литературы, единой в своей общенародной исторической сути. Сама жизнь предоставляет писателю материал, свидетельствующий о несостоятельности национальных разграничений, — люди движутся, или, как теперь принято говорить, происходит ускоренный процесс миграции, безлюдные еще недавно районы в считанные годы заселяются, а новоселы — из самых разных концов страны… И если уж говорить о писательском любопытстве, то где, как не в этих краях, он может найти материал, более богатый неожиданными человеческими судьбами, встречами и конфликтами…

Таким материалом насыщен и роман Ю. Пожеры «Рыбы не знают своих детей». По «фактуре» романа нетрудно догадаться, что он рожден на той же основе, что и очерки о Севере. Но это не беллетризированное их повторение, а стремление придать живому фактическому материалу новое, более широкое, обобщенное художественное звучание. Признавая, что написать хороший очерк ничуть не легче, чем создать произведение «настоящей» литературы, Ю. Пожера в одном интервью отметил, что «иногда в очерке нельзя использовать самую интересную конфликтную ситуацию или отдельный факт, так как они обусловлены живыми людьми, их --">