Алексей Иванович Слаповский - Гений

– Добрый юмор восхитил Евгения, – сказал Евгений в коробочку, – но он надеялся на более точную информацию.

Более точную информацию друзья предоставить не могли, они сами не знали, где Первая и Вторая Песчаные улицы. Поселок Грежин хоть и не получил звание города, но размеры имел не маленькие: десятки улиц и проулков, все не упомнишь. Естественно, они не подали виду, наоборот, понимающе покачали головами. Понимающе и сочувственно: дескать, плохи, брат, твои дела!

– Если ты гражданин России и пересекаешь границу, чтобы из России попасть в Украину, должен платить пошлину, – объяснил Иванов. – А если ты, обратно же, гражданин России, но пересекаешь границу из Украины, чтобы попасть в Россию, тоже должен платить пошлину. Выбирай.

– Евгений не понял, – сказал Евгений, – как можно выбрать при отсутствии выбора?

– Какое отсутствие? – обиделся Жовтюк на несправедливое подозрение в превышении полномочий и произволе. – Вам же ясно сказано, товарищ: или с России в Украину, или с Украины в Россию. Это не выбор?

– Но я же не знаю, где брат живет! То есть, где это будет считаться.

– Так это ваши проблемы! – укоризненно воскликнул Иванов, огорчаясь, что путаный человек хочет взвалить свои трудности на чужие плечи. – Мы разве виноваты?

– Действительно, – согласился Евгений. Достал из другого нагрудного кармана пачку денег и протянул друзьям. – Сколько надо?

В пачке были тысячные, пятисотенные, сотенные, она была довольно толстой.

На лицах друзей выразилась легкая досада. И некоторое смущение. Оно понятно: хоть уже довольно давно гуляет капитализм по нашим краям, многие до сих пор стесняются объявлять стоимость своей работы или услуги. Когда дают по усмотрению, это выглядит доброй волей дающего, а когда ты сам должен оценить собственные усилия, то есть самого себя, возникает неприятный привкус торговли, продажности, ты будто выпрашиваешь, при этом совестно набивать и завышать себе цену, однако и продешевить тоже неохота, вот и думай, считай – собственно, именно это больше всего и тяготит: необходимость самому принять решение. Отсюда ходовой ответ: сколько не жалко! Именно такой ответ и прозвучал из уст Иванова, но в украинском варианте:

– А сколько не шкода!

Он ввернул это словцо скорее для форса, чем по обыкновению: хотя в Грежине много украинских выходцев и потомков, поселок вырос в советское время, когда здесь намечалось строительство крупного железнодорожного узла. Но строительство почему-то отменили, а люди, съехавшиеся со всех уголков огромной страны, перемешались и говорили на удобопонятном языке, близком к общерусскому. Этот язык переняли и коренные грежинцы, что с точки зрения исторической оправдано, с точки зрения украинской государственности – досадно, а с точки зрения обычной человеческой никому не мешало и никого ни к чему не обязывало.

Евгений насчет шкоды не понял и пожал плечами.

– Сколько не жалко, – перевел сам себя Иванов.

– Странно, подумал Евгений, – сказал Евгений. – Как может быть жалко денег? Деньги не больная кошка, не сломанное дерево, не умерший человек. Берите, берите, я не знаю расценок!

Друзья переглянулись. Раз человек настаивает, что ж делать? Иванов пожал плечами, протянул руку и двумя пальцами снял с пачки верхнюю сотенную купюру.

– На двоих! – сказал он, намекая, что один взял бы скромнее, а на двоих меньше сотенной никак нельзя.

– А Вторая Песчаная где-то там! – неопределенно махнул рукой Жовтюк, преисполненный чувства благодарности и желания помочь.

– Спасибо, – сказал Евгений.

– Ну, иди. Только третьякам не попадайся, – предупредил Иванов, который, как и его друг, хотел чем-то отблагодарить Евгения. – Они навряд ли днем шляются, но мало ли.

– Евгений не знал, кто такие третьяки, но пообещал, что будет осторожным, – сказал Евгений и пошел в направлении, указанном Жовтюком.

Он шел, смотрел по сторонам и не бездельничал: описывал увиденное, наговаривая в коробочку, которая была, если приглядеться, плеером с функцией записи голоса – допотопным, кассетным, такими уже давным-давно никто не пользуется, да их и не выпускают уже, как и кассеты.

Он говорил:

– Евгений видел обычную улицу с обычными домами. Были дома красивые, а были не очень. Были сады, а были и палисадники. Иногда ничего не было, только пустой двор, а во дворе машина. Или две. И вот даже три. А вот магазин «Продукты».