Александр Георгиевич Скоков - На всех была одна судьба

вокзала, расчищали захламленные чердаки жилых домов; в экипаже подплава они, облаченные в легкие водолазные костюмы, забравшись в огромные чаны, трамбовали ногами для засолки «хряпу».

Даже их молодых сил хватало на такой «пляс» только часов на пять. Чаны стояли во дворе, и засолка продолжалась даже во время артобстрела.

А потом были Рузовские казармы возле Витебского вокзала. Новобранцев потрясли настоящий флотский порядок и чистота, безукоризненно заправленные койки. Здесь призывники проходили мандатную комиссию и получали назначение. Соломина направили на бронепоезд № 30 Краснознаменного Балтийского флота. В ту же ночь, получив флотское обмундирование, он влился в ряды защитников Ленинграда.

На Васкеловском направлении

22 октября молодых краснофлотцев выстроили во дворе. Прощайте, Рузовские казармы, – впереди фронтовая жизнь! А передовая была совсем рядом – и с востока, и с запада, и с юга… Из Рузовских казарм их привели строем на Московский вокзал, где у платформы № 5 стояли два пассажирских вагона, в которых и жили артиллеристы с бронепоезда. Сам «тридцатый» стоял в депо на ремонте. Тепло флотского братства новички почувствовали с первых минут. Их хорошо (по меркам блокадного времени) накормили, отвели места, уложили спать.

Это была большая удача – начинать боевой путь среди прославленных балтийских моряков. Экипажи бронепоездов были сформированы из артиллеристов спецдивизиона – того самого, который осенью 1941 года на Пулковских высотах, вместе с другими героически обороняющимися частями, стал непреодолимым заслоном на пути врага. В батареях дивизиона из 19 орудий, снятых с кораблей Балтфлота, 9 прибыли с легендарной «Авроры». Проявив беспримерную отвагу, многие балтийцы полегли на тех смертных рубежах, но враг был остановлен. Из оставшихся корабельных орудий и немногих уцелевших краснофлотцев, командиров стали формировать экипажи бронепоездов.

Твердая дисциплина, четкое выполнение команд, настоящая мужская дружба, отеческая забота о новобранцах дали с первых минут Соломину представление о вековых традициях российского морского братства. Шесть дней длился курс молодого краснофлотца. Изучение Устава, вооружения бронепоезда, обязанности в боевой обстановке и, наконец, под расписку – ознакомление с Приказом № 227: «Ни шагу назад!». Центральное звено бронепоезда – две бронеплощадки, оборудованные в пульмановских вагонах, защищенных броневыми плитами, с башенными 76-мм орудиями, пулеметами… Главный командный пункт находился на паровозе, в середине состава, также имевшем броневую защиту. В отдельном бронированном вагоне размещались КП командира артиллерийской батареи, радиостанция, камбуз, помещение для караула, несколько пулеметных расчетов. Бронепоезд представлял грозную силу – кроме артиллерийского вооружения на нем было установлено около 40 пулеметов. Боевая и повседневная служба ничем не отличалась от корабельной и соответствовала распорядку на эскадренном миноносце. Те же боевые командные посты, связь – по телефону, через переговорные трубы, звонки громкого боя, ревуны… Экипаж жил по корабельному Уставу и ревностно поддерживал морские традиции. Командовал «тридцатым» опытный боевой командир М.А. Михайлов.

3 ноября бронепоезд по сигналу «аврал» двинулся на боевые позиции в сторону Васкелово для поддержания частей 23-й армии. Начиналась фронтовая жизнь. Что ждет впереди? Вспомнилось, как накануне, возвращаясь из поликлиники Военно-морской базы, он, краснофлотец, комсомолец, вдруг увидел огромный, красивый храм, возле которого стояли ленинградцы, не имевшие возможности попасть внутрь. Среди них – армейские и флотские командиры. Это был знаменитый Никольский собор, неразрывно связанный с историей российского флота, судьбами его славных сынов, не раз жертвовавших жизнью ради Отечества.

Первый бой – первый экзамен. «Быстрее, быстрее!» – подбадривал Соломина командир артиллерийской башни старшина 1 статьи Николай Шалунов. 12 выстрелов в минуту! Пот лился градом, тельняшку хоть выжимай, грохот выстрелов, звон вылетающих из казенника на железную палубу гильз, удары осколков о броню площадки снаружи, звонки громкого боя, голоса ревунов… Расчеты задыхались в едком черно-белом дыму, пока в нарушение инструкции не раздраили крышки, козырьки, лючки – и хлынул морозный воздух…

Бронепоезд выдвигался на огневую позицию, обрушивал пушечно-пулеметный --">